— Извините, один вопрос. Если на совещании будут присутствовать люди из госбезопасности, даже их министр, тем более безопасности, то мне довольно сложно будет пронести туда пистолет, — сказал я, хотел подняться, но передумал.

— Вижу, Александр Борисович действительно может мгновенно соображать, — улыбнулся Ваганов. — Совершенно справедливо, скорее всего, приглашенным на совещание придется проходить через металлоискатель или что-нибудь подобное. Но по этому поводу не стоит беспокоиться. Вам нужно будет, дорогой наш коллега, просто иметь в кармане вот такую пачку из-под сигарет. Пусть это будут сигареты «Мальборо». — И Ваганов взял со стола и показал пачку «Мальборо». — Надеюсь, кинуть с недалекого расстояния сигаретную пачку для вас не составит труда?

— Без проблем! — воскликнул я. — И что произойдет дальше?

— Что произойдет дальше — известно. А для Александра Борисовича поясню. Произойдет маленький взрыв. Вы должны будете спрятаться под сиденье, чтобы пластмассовые шарики, которыми будет начинена сигаретная пачка, вас не задели. Естественно, перед тем как бросить, вы нажмете на одну сигарету с краю. Но, кроме сигарет и шариков, заключающих в себе цианистый калий, пачка будет начинена и пластиковой взрывчаткой. Поясняю это Александру Борисовичу, отвечая на его вопрос… Никакой металлоискатель ничего не заподозрит, разве что может учуять собака, специально натасканная на запах этой маслянистой взрывчатки. Но собак, естественно, да еще натасканных на пластит, не будет. Так что риска никакого, — улыбнулся Ваганов.

— Да, отлично продумано, — протянул я и оглядел сидящих за столом.

Лица присутствующих были нахмурены, у всех на физиономиях была написана разная степень сомнения.

Мне тут же захотелось рассеять многочисленные вопросы, сомнения и страхи, которые роились в головах заговорщиков.

— А вы действительно, господа или товарищи, уж не знаю, как вас лучше называть, неплохо придумали, — сказал я. — Но я, как честный человек, должен высказать некоторые возникшие сомнения. А если я, оказавшись вне стен психбольницы, захочу с кем-нибудь поделиться тем, что мне здесь поведали? Как быть тогда? Вы меня пристрелите из-за угла? Я этого, конечно, совсем не желаю… Но я хочу заострить внимание на том, что это дело очень серьезное; у вас, видимо, должны быть стопроцентные гарантии того, что я все исполню в точности? Нет, конечно же я все выполню идеальным образом, но…

— А наш следователь все больше и больше, мне по крайней мере, нравится! — воскликнул Ваганов. — Александр Борисович думает так же, как и мы! Следователь абсолютно прав. Естественно, у нас будут стопроцентные гарантии, что бывший больной, потерявший память, выполнит все абсолютно точно или же погибнет… Александру Борисовичу придется согласиться на маленькую косметическую операцию, — развел руками Ваганов, изобразив на лице сожаление. — Мы вошьем Александру Борисовичу ампулу с цианистым калием. Это совершенно безболезненно и не вызовет никаких неприятных ощущений. Но если, как говорит наш будущий герой, у него возникнет желание поделиться с кем-то конфиденциальными сведениями или же вообще перейти на недружественную нам сторону, то — увы… Увы, Александр Борисович, — вшитая в вас ампула взорвется. Естественно, за вами неотступно днем и ночью будут наблюдать наши люди… Если они заметят что-то подозрительное в вашем поведении, то подадут радиосигнал, ампула с ядом в вашем теле беззвучно расколется…

— Хитро придумано, это мне совсем не по душе, — сказал я. — А я возьму и ночью вытащу ее.

Ваганов хмыкнул и посуровел:

— Никогда не стоит недооценивать своих друзей, — холодно сказал он. — Кто вам сказал, что ампула будет внедрена в ягодицу, как вшивают «торпеды» алкоголикам? Совсем нет. Федор Устимович вошьет ампулу в стенку вашего желудка. Надеюсь, вы не станете резать себя ножом и искать среди собственных потрохов наш маленький сувенир? К тому же это весьма небезопасно.

— Гениально! Повторяю, согласен! Я, честно говоря, даже не ожидал, что здесь собрались действительно серьезные товарищи, ну попал я, конечно!.. Но я не отказываюсь! Мне кажется, вы, пожалуй, посерьезнее гэкачепистов будете, — решил я запустить маленькую лесть.

— Уверен, Александр Борисович в своем мнении не заблуждается, — с ироничной улыбкой сказал мне Ваганов. — Напомню присутствующим, что я гэкачепистов не один и не два раза предупреждал, но они не захотели прислушаться, они решили пойти на раскол армии!.. А я говорил: рано, рано выступать!.. Нельзя заигрывать с этой скользкой рыбой — Горбачевым! Нет, у них зачесалось в одном месте! Без подготовки, без четко продуманных запасных вариантов поперлись! Ничего, пусть сейчас посидят, подумают над моими предупреждениями…

— Да, Андрей Викторович, несмотря на мое сочувствие к провалившимся товарищам, теперь я согласен с вами, — вдруг сказал генерал-полковник, затягиваясь сигаретой и выпуская дым над столом. — Они добились лишь того, что поменяли хитрую Лису на пьяного Медведя! А Медведь хоть неповоротлив, но, если его сразу же не прикончить в берлоге, может все разворотить вокруг…

— О чем я и предупреждал! — поднял вверх указательный палец Ваганов. — Не был просчитан вариант, что на горизонте появился, кроме Горбачева, еще и новый Президент некой мифической республики — России. Вот и доигрались… родственнички-голубчики…

Над столом повисло напряженное молчание. Я сидел стиснув зубы и терялся в догадках: неужели действительно Ваганов решил послать меня на Медведя или же это его изощренная хитрость? «Дымовая завеса» — запасной вариант? Меня хотят использовать в качестве отвлекающей хлопушки? Нет, по моему недолгому опыту общения с Вагановым я уже очень хорошо знаю, что ни одному его слову верить нельзя, мне, по крайней мере…

Я решил еще немного поиграть в Ивана-дурака. Я спросил:

— Ну, политика меня не касается. Лучше объясните мне, товарищи генералы и начальники, а где эта бомба в сигаретной пачке? Можно мне ее посмотреть?

— Нет, конечно, — ответил Ваганов, — не сейчас. Но она уже изготовлена лучшими зарубежными специалистами.

— Отлично! — хлопнул я в ладоши и потер руки. — Честно признаюсь, мне всю жизнь хотелось попасть в такую крутую компанию!

— Вы говорите много лишнего, Александр Борисович, — прервал меня Ваганов. — Да, мы собрались не в бирюльки играть. Как сказал Назым Хикмет, «если не я — то кто же? То кто же здесь рассеет тьму?», — продекламировал Ваганов. — Если не мы, облеченные некоторой властью, проявим инициативу, то действовать будет кто-то другой! Свято место пусто не бывает, как говорится. И если мы будем сидеть сложа руки, к власти вскоре может прийти Бог знает кто! Быть гражданином и патриотом страны и видеть, как она разваливается, гибнет, как ее грабит и насилует мировой капитал, — это недостойно настоящего сына Отечества! Потомки нам не простят, что мы безропотно отдали власть в руки заокеанских ставленников. Не для того Рюрики, Романовы собирали российские земли, чтобы мы сейчас спокойно смотрели, как они расползаются! Не для того Петр Первый прорубал окно в Европу, чтобы мы сейчас безропотно выпускали из рук Прибалтику и Калининград!.. — Лицо Ваганова покраснело, его голос грохотал в тесном помещении бункера. Он был настоящий трибун, жалко только, что у него была небольшая слушательская аудитория, иначе бы он развернулся на полную катушку, теперь он походил на Муссолини и без сцепленных в районе промежности рук.