глазам. И, сосредоточив взгляд на мохнатой морде пса, стала медленно двигаться вниз к его короткой толстой шее.

– Я не… – начала я.

– Надень. – Отец протянул мне свои очки для чтения.

Я надела их и посмотрела на коричневое пятно на картинке. Так я впервые увидела переднюю часть Отиса, если, конечно, это был тот самый пес. Джек всегда говорил мне, что я не должна строить необоснованных предположений, но в данном случае у меня, похоже, имелись для этого основания. Толстый черный ошейник украшали три больших камня одинакового размера, сверкающие, как роса. Они были вставлены в ошейник, и на первый взгляд я бы подумала, что это хрусталь. Если бы не тот факт, что мы искали пропавший бриллиант, я бы согласилась с этой мыслью.

Я встретилась взглядом с отцом.

– Мне и в голову не приходило, что бриллиант могли снова распилить. Так его было легче спрятать, не так ли?

По его лицу скользнула широкая улыбка.

– В сегодняшних долларах эти бриллианты все еще были бы очень ценными не только из-за их происхождения, но и потому, что Алмаз Надежды – это редкий голубой бриллиант. А Марк Лонго, похоже, считает, что они спрятаны в ваших часах.

Я сидела спиной к железной скамье, мои мысли то замирали, то вновь поднимали голову, перескакивая с одного на другое.

– Но их там нет, – сказала я. – А раз так, то где они?

Отец встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

– Остается только гадать. Но я искренне надеюсь, что вы найдете их раньше, чем это сделает Марк Лонго.

Глава 29

Проснувшись на следующее утро после тревожного ночного сна, я обнаружила на телефоне дюжину пропущенных звонков от Джека. Я поставила телефон в режим «не беспокоить» не назло ему, а потому, что мне нужно было время подумать и переварить то, что отец сказал мне в саду. Это было крайне важно, так как моя душевная тоска превратилась в раскаленную докрасна ярость. Вспомнив данное себе обещание стать лучшей версией себя, я быстро отключила режим «не беспокоить».

Значок голосовой почты сообщил о непрослушанном сообщении, но вместо того, чтобы сразу его прослушать, я отправила Ребекке дежурное сообщение с вопросом про Марка, – мол, как его сломанная нога, штифты в костях, все будет хорошо, – после чего пошла в ванную принять душ. Сначала мне нужно было одеться и накраситься. Ощущение было такое, будто я облачаюсь в доспехи, чтобы ринуться в битву. Не то чтобы я считала свой брак полем брани, но если мои родители считали меня женщиной-воином, мне следовало одеться соответствующим образом, чтобы я могла притворяться, что они правы.

Я села за туалетный столик, включила на телефоне громкую связь и прослушала голосовую почту. При звуке голоса Джека я закрыла глаза, пытаясь представить, что он сейчас со мной в комнате.

– Я не виню тебя за то, что ты выключила телефон. Я не могу винить тебя. Просто я хотел извиниться, Мелли. За все. И особенно за ту ночь. Этого не должно было случиться – не сейчас, когда между нами все еще эта неопределенность. Просто в тот момент мне это казалось правильным, и я поддался желанию. Отсроченное удовлетворение… я в нем не силен. По крайней мере там, где это касается тебя.

Я поймала себя на том, что подалась вперед, как будто Джек стоял передо мной и я могла дотронуться до него. Моя обида и злость были бессильны скрыть, как сильно я любила его и то, что один только звук его голоса делал с моим сердцем.

– В любом случае я знаю, что нам нужно поговорить. Лицом к лицу. Мне нужно многое тебе сказать. Вчера вечером я должен был улететь в Вашингтон, чтобы провести кое-какие исследования, поэтому я не мог дождаться, пока ты вернешься от Ребекки. Я перевез вещи обратно к себе в квартиру, поскольку, похоже, съемки застопорились, по крайней мере на данный момент.

Пожалуйста, поцелуй от меня Сару, Джей-Джея и Нолу и скажи им, что я люблю их и вернусь завтра. Я люблю тебя, Мелли. Никогда этого не забывай. Скоро увидимся.

Я застыла на месте, раз за разом прокручивая все сообщение, вызывая у себя в душе бурю эмоций. Я бы просидела так весь день, если бы на моем телефоне не сработал будильник, напомнив мне о том, что мне пора на встречу с Вероникой и Майклом, чтобы подписать предложение о покупке дома на острове Джеймс.

Фургон Кэтрин Хименес уже стоял на стоянке позади «Бюро недвижимости Гендерсона», на том самом месте, которое наш босс, Дейв Гендерсон, недавно выделил для лучшего дилера месяца. Как будто мало мне было каждый месяц видеть ее имя в верхней строчке таблицы лидеров, где раньше неизменно красовалось мое.

Когда я вошла, Кэтрин была в вестибюле с Джолли. Я попыталась незаметно проскользнуть за их спинами и уже почти дошла до коридора, когда Джолли окликнула меня по имени:

– Доброе утро, Мелани. Никаких сообщений для вас, но напоминаю, что в девять часов у вас назначена встреча с мистером и миссис Фаррелл.

– Спасибо, Джолли. И доброе утро, Кэтрин. – Я направилась было к своему кабинету, но Кэтрин окликнула меня.

– И вам доброе утро, Мелани, – весело сказала она с энтузиазмом, на какой я была способна лишь после четырех чашек кофе. – Вчера вечером у нас дома была вечеринка рукоделия, и мы с детьми сделали браслеты дружбы. Я решила сделать что-нибудь для моих друзей по работе.

С этими словами она протянула мне ярко-зеленый браслет из макраме со свисающими завязками. Я недоуменно посмотрела на него, но затем поняла, что должна его взять.

Джолли подняла руку. На ее запястье красовался точно такой же, только ярко-синий.

– У меня тоже есть. Согласитесь, это ведь красиво?

Мне потребовалось время, чтобы ответить, мой мозг все еще цеплялся за «ночь ремесел».

– Да. Красиво. Спасибо, Кэтрин. С нетерпением жду возможности его надеть.

– Хотите, я повяжу его вам на запястье?

– Э-э-э… может, позже. Боюсь, он не будет гармонировать с моим нарядом.

– Понятно! Хорошего дня! И поздравляю, что вы нашли дом для Фарреллов. – Она улыбнулась своей искренней, дружеской улыбкой, мешавшей мне точить на нее зуб, как бы сильно мне этого ни хотелось.

– Спасибо. И вам тоже. Кстати, Джолли, пожалуйста, когда Фаррелы прибудут, отправьте их ко мне – я уже буду готова.

С этими словами я поспешила в свой кабинет, чтобы