— Разве друг госпожи Дасслеронд не друг всех тол'алфар?

— Ты злоупотребил нашей дружбой, — ответил Ни'естиел.

— Что я сделал не так? — повторил Полуночник, возвысив голос. — Когда Белли'мар Джуравиль покинул…

— Ты научил ее, — прервал его Ни'естиел.

— Научил? — в первый момент Полуночник даже не понял, о чем идет речь, но потом до него дошло.

— Би'нелле дасада был даром тебе, — объяснила Тиел'марави, — и ты не имел права передавать его другому.

— Мы с Джуравилем обсудили этот вопрос… — начал было Полуночник.

— Слово Белли'мара Джуравиля по этому поводу далеко не последнее, — возразил Ни'естиел. — Госпожа Дасслеронд будет решать, следует тебя наказать или нет. Но пойми вот что, Полуночник: даже если госпожа оставит твой проступок без последствий, тол'алфар знают о нем и не одобряют его.

— Мы с Пони по-настоящему родственные души, — ответил Элбрайн. — Даже Белли'мар Джуравиль был поражен, когда увидел, как она танцует. И ответьте мне: по-вашему, я не-эльф, то есть обычный человек? Чего стоят все слова о дружбе…

— Сколько лет Джилсепони провела в Эндур'Блоу Иннинес? — с усмешкой перебил его Ни'естиел. — Сколько мудрости восприняла от тол'алфар, чтобы можно было доверить ей столь грозное оружие, как би'нелле дасада?

— Наш танец…

— Она усвоила его на чисто физическом уровне, — снова перебил Полуночника Ни'естиел. — Однако подлинный би'нелле дасада выходит далеко за эти рамки, поднимаясь на уровень духовности. Человека можно научить делать правильные движения, и только. Но как раз в этом случае би'нелле дасада становится очень опасной и даже ужасной вещью.

— В воине неразделимым образом сливаются душа и тело, — добавила Тиел'марави. — Только душа способна наделить его состраданием, подсказать, когда именно меч должен быть пущен в ход.

— И вот через этот запрет ты переступил, Полуночник, — продолжал Ни'естиел. — Ты научил свою женщину, а кого вздумает научить она? Те, в свою очередь, научат других. Скажи, что в конце концов останется от нашего дара?

Элбрайн слушал, покачивая головой. Он гораздо лучше них понимал Пони и был уверен, что этот секрет останется между ними. Знал, что на свете не существует больше никого, с кем он сам или она могли бы разделить столь личное переживание. Но он не стал ничего говорить, понимая опасения эльфийских друзей. Несмотря на существенную разницу в размерах и силе — а может быть, как раз благодаря этой разнице, — самый обычный эльф мог легко победить в бою любого опытного солдата. Би'нелле дасада давал им неоспоримое преимущество — стиль борьбы, с которым не мог сравниться ни один из человеческих.

Однако, понимая это, Полуночник не считал, что на самом деле преступил запрет.

— Госпожа Дасслеронд наверняка сама захочет увидеть ее, — внезапно пришло ему в голову.

— Госпожа Дасслеронд, Белли'мар Джуравиль и многие другие уже в Палмарисе, — ответил Ни'естиел.

На мгновение у Элбрайна мелькнула мрачная мысль, что эльфы могут причинить вред Пони. Но нет, тут же понял он. Эльфы могут быть очень опасны; их взгляд на мир, равно как концепция добра и зла, сильно отличаются от человеческих. Но тол'алфар не причинят вреда Пони.

— Прошу извинить меня за этот проступок, — сказал он. — Нет, прошу извинить за ту тревогу, которую посеял в вас. Но я убежден, что, как только госпожа Дасслеронд встретится с Пони и узнает ее, как только увидит, насколько гармонично Пони исполняет танец с мечом — и это гармония не только тела, но и духа, — она все поймет и перестанет беспокоиться.

Судя по выражению их лиц, эти слова удовлетворили эльфов; настолько, насколько это вообще было возможно в данный момент.

— Госпожа Дасслеронд отправилась в Палмарис не для того, чтобы оценивать искусство твоей любовницы в овладении танцем с мечом, — сказал Ни'естиел; Элбрайн заметил, что он бросил взгляд на свою подругу как бы в ожидании одобрения. — Она отправилась туда, чтобы увидеться с Джилсепони, возлюбленной Полуночника, которая скоро станет матерью его ребенка.

— Мы с Пони решили пока воздержаться от де… — начал было Полуночник. В этот потрясающий, одновременно ужасный и прекрасный миг даже самый легкий ветерок мог бы сдуть его с крошечного выступа, на котором он расположился, — такое смятение чувств охватило его. — Откуда вам это известно? — одними губами спросил он.

— Белли'мар Джуравиль сказал, — ответила Тиел'марави. — Он встретился с нами, когда мы сопровождали Роджера He-Запрешь и монахов. Тогда госпожа Дасслеронд и приняла решение вместе с большинством эльфов отправиться в Палмарис, а нам двоим велела следовать за тобой.

Элбрайн едва мог дышать. Внезапно множество непонятных до сих пор вещей обрели для него смысл, и в то же время все показалось совершенно бессмысленным. Откуда Джуравилю было знать, что Пони беременна? Ведь после того, как она ушла в Палмарис, он все время оставался с Элбрайном.

И тут до него в полной мере дошел ужасный смысл сказанного. Пони знала и… покинула его! Она сбежала в Палмарис, опасаясь, что поход на север может повредить ребенку. И ни слова не сказала ему!

— Ты осуждаешь ее, Полуночник, — заметил Ни'естиел. Элбрайн перевел на него ничего не видящий взгляд. — И напрасно. Ты не знаешь всего.

— Откуда Джуравиль узнал? — спросил Полуночник. — Пони сказала ему? И если да, то почему она не сказала мне?

— Ты сердишься, а должен бы радоваться, — заметила Тиел'марави.

— Я должен вернуться к ней.

— Типично человеческое заявление, — сухо сказал Ни'естиел.

— Вот и ответ на твой вопрос, — добавила Тиел'марави. — Бросить все и кинуться к ней. Разумно, ничего не скажешь.

— Ты не считаешь, что в такое время я должен быть вместе с Пони?

— Если ситуация позволяет, тогда, конечно, должен, — твердо ответил Ни'естиел. — Но нельзя подходить к этой проблеме с точки зрения того, чего тебе больше всего хочется. С прагматичной точки зрения, ты должен закончить здесь то, за что взялся, а уж потом отправляться к своей возлюбленной.

— Теперь спускайся и поспи, — добавила Тиел'марави. — Мы пока разведаем дорогу и утром расскажем тебе, что видели.

Полуночник кивнул. Постепенно, по мере того как первые эмоции отступали и до него начал доходить истинный смысл услышанной новости, на его красивом лице расплылась широкая улыбка. Конечно, он страстно желал, чтобы Пони родила ему ребенка… да что там, сотню детей! Благословен миг истинного слияния в любви, приводящий к такому прекрасному результату.

— Солнце уже коснулось горизонта, — предостерег его Ни'естиел.

Элбрайн глянул вниз, и улыбка его погасла.

— Далеко спускаться. — Он со стоном потянул затекшие мышцы.