– Да, здесь ужасно. И парочка котов, кстати, тоже есть. Правда, черт их разбери, где они бродят. Я не часто их вижу. В основном они обитают под кроватью. Но я здесь благодаря им: обещал родственнику кормить этих зверюг и чистить лоток. – Вестбрук плюхнулся на скомканную постель. – Сегодня я никуда не выходил, – добавил он.

Де Джерси присел на некогда изысканное бархатное кресло с подголовником. На каминной полке выстроились в рядок пузырьки с лекарствами и коробки с таблетками. Среди всего этого добра валялись письма, открытки, приглашения и нераспечатанные конверты со счетами.

– Вы не выходили потому, что больны, или потому, что вам на все плевать?

– И то и другое. Я смертельно болен, поэтому валяюсь в постели и смотрю сериалы. Там у всех столь отвратная жизнь, что моя кажется не такой уж плохой.

Вестбрук засмеялся, и де Джерси заметил, как сильно испортились его зубы, словно рак добрался и до челюсти.

– Вам пора взять себя в руки. Несет от вас, как от кошачьего лотка. Где у вас чистая одежда?

Вестбрук указал на старый шкаф из грецкого ореха, чья покосившаяся дверца свисала с петель. Внутри виднелись вешалки с костюмами, полки со стопками свитеров и рубашек.

– Да, у меня теперь полно вещей, все благодаря вам, дружище. Но чтобы одеться, нужны силы. Правда, это было совсем не важно.

– Так пускай станет важным, – строго сказал де Джерси.

Вестбрук пристально посмотрел на него и пожал плечами:

– Есть, сэр.

– Что вам нужно, чтобы привести себя в порядок? Осталось четыре дня, а судя по тому, как вы выглядите, вы не сыграете свою роль.

Вестбрук свесил ноги с кровати и сверкнул глазами на де Джерси:

– Я справлюсь. Выпью сильных обезболивающих и качественного амфетамина. Я вас не подведу. Поверьте, только ради этого я еще дышу.

– Хорошо, но если вы подведете меня, то я нацелюсь не на вашу жизнь. Вы хорошо меня понимаете?

Де Джерси кивнул на фотографии детей Вестбрука.

– Отлично понимаю.

Де Джерси взглянул на разнообразие лекарств.

– Морфин, – презрительно проговорил он.

– Да, – сказал Вестбрук. – Это мне не выписывали, но он уменьшает боль. Моя старая тетушка Сара много лет принимала его при артрите. Главное, не перестараться.

– Заберу с собой.

Де Джерси положил пузырек в карман.

– Выпьете бокал вина? На углу, выше по улице, есть отличный винный бар. Перекусим там? – Вестбрук улыбнулся, напоминая голодного волка.

Де Джерси поднялся на ноги. Ему и прежде было неловко в компании Вестбрука, а сейчас это чувство лишь усилилось.

– Используйте деньги, которые я плачу вам, чтобы поесть, а не напиться. – Он взглянул на ноги Вестбрука в дырявых носках. – И неплохо бы отдать вещи в прачечную, а еще купить новую пару носков. Если есть зубная щетка, не помешало бы ею воспользоваться. Изо рта у вас воняет не менее скверно.

– Что ж, гнию изнутри, – сказал Вестбрук, отступая на шаг, но де Джерси ухватился за лацкан его пиджака:

– Я полагаюсь на вас и постоянно за вами приглядываю. Прошу вас, продержитесь еще четыре дня. Потом можете хоть в собственном дерьме вываляться. Четыре дня. Посмотрите на меня. Вы сможете это сделать?

Вестбрук нашел в себе силы оттолкнуть де Джерси:

– Не угрожайте мне. Я же сказал, что буду готов. Пока я вас не подводил, и у меня нет никакого намерения делать это в будущем. Лекарства поставят меня на ноги и прочистят мозги. Забирайте морфин. Пострадаю ради вас. Как вам это?

Де Джерси искренне ему сочувствовал:

– Мне жаль… но мы правда беспокоимся за вас. Я не хочу, чтобы после этого препарата вы впали в беспамятство перед днем ограбления.

Вестбрук потратил последние силы, чтобы выпрямиться. Это было одновременно печально и достойно восхищения.

– Я готов. Молюсь Богу, чтобы вы тоже были готовы, потому что не знаю, сколько еще протяну.

Сильвия подождала до десяти часов, а когда де Джерси не позвонил, она закипела от ярости. На работу она решила пока не выходить, взяв еще одну неделю отпуска. К утру Сильвия была вне себя от гнева. Она позвонила еще раз – в поместье. Ответил ей какой-то громкий мужчина. Он представился управляющим и пообещал передать сообщение начальнику.

Кристина была на кухне, когда в дверь постучал Дональд Флеминг.

– Миссис де Джерси, боссу звонила мисс Хьюитт. Звонок поступил на мой офисный телефон. Такая грубая женщина!

– Ох, спасибо. Да, я тоже заметила это. Несколько раз она звонила и сюда. Вы ей сказали, что Эдвард все еще в клубе?

– Нет. Просто обещал передать сообщение, а также дал его номер мобильника, поскольку она сказала, что это срочно. Надеюсь, все нормально. Мне тоже нужно перекинуться с ним парой слов насчет графика соревнований. Не попросите его перезвонить мне, когда будет удобно?

– Конечно. Я сейчас же наберу ему.

Кристина внимательно посмотрела на Флеминга, – казалось, он чем-то расстроен.

– Вы в порядке?

Он по-быстрому кивнул и направился к выходу, но вдруг остановился на пороге, не поворачиваясь к ней:

– Тяжелые сейчас времена. Многих уволили. Это не слишком хорошо сказалось на отношениях с персоналом. Молодые конюхи уже забеспокоились. Понимаю, ничего нельзя поделать, но, как я и сказал, у нас там совсем не просто.

– Мне жаль, Дональд, но Эдвард пытается финансово обезопасить себя. Поэтому он проводит столько времени в Лондоне. На этой неделе он встречается с банкирами.

Флеминг печально посмотрел на Кристину.

– Он сказал, что, возможно, придется перезаложить поместье, – проговорила она. – Если я чем-то могу помочь, прошу, Дональд, не стесняйтесь, спрашивайте.

– Спасибо, миссис де Джерси.

Кристина оставила сообщение в клубе «Сент-Джеймс», потом позвонила мужу на мобильник.

– Привет, дорогая, – ответил де Джерси. – Сейчас мне неудобно говорить, я на совещании. Похоже, в скором времени нас ожидают хорошие новости. Это срочно?

– Нет. Просто снова звонила Сильвия Хьюитт, и Дональд дал ей номер твоего мобильника. Еще он хотел определиться с датами скачек. И не забудь про школьный спектакль девочек. Ты обещал быть там.

– Можем поговорить об этом позже?

– Да, прости, что отвлекаю, но мне показалось, что Дональд хотел поговорить с тобой о чем-то важном. К тому же, по его словам, Сильвия разозлилась, что ты не перезвонил ей.

– Я свяжусь с ними.

Кристина повесила трубку и направилась в кабинет мужа. На его столе лежал большой ежедневник. Она открыла блокнот и посмотрела на список соревнований и лошадей, которые должны были участвовать в заездах. Некоторые были вычеркнуты. Кристина пролистала несколько страниц и заметила, что второе мая было обведено в кружок, а рядом стояла заметка о скачках в Брайтоне. Кристина нашла собственную приписку с напоминанием о школьном спектакле. Она взяла ручку и печатными буквами написала: «УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ». Поставила ручку в держатель и окинула взглядом аккуратный стол. Потом взялась за один ящик и потянула на себя. Тот был заперт, что немного рассердило ее. Выйдя из кабинета, Кристина выкинула это из головы.