Де Джерси так и не перезвонил Сильвии Хьюитт. По телефону ей снова ответила Кристина.

– Это Сильвия Хьюитт. Миссис де Джерси, могли бы вы попросить мужа перезвонить мне? Я не шучу, когда говорю, что вопрос срочный.

Кристине поведение этой женщины показалось возмутительным.

– Алекс Морено, – проговорила Сильвия. – Скажите, что у меня появилась интересная информация касательно мужчины по имени Филип Симмонс.

Как и в прошлый раз, Сильвия резко повесила трубку, оставив Кристину в полном недоумении. Она никак не могла взять в толк, почему эта женщина так грубо разговаривала с ней.

Дьюлэй подготовил в Монако все необходимое. Он договорился с экипажем яхты, стоявшей на якоре в ожидании четырехдневного круиза от Монако до Брайтона. Мотор уже проверили, так что оставалось только ждать. Последние недели перед примеркой королевских регалий тянулись очень медленно, но мастерские Дьюлэя уже были оборудованы должным образом. Все замерли в ожидании зеленого света.

Ювелир сидел в уличном кафе на пристани Монте-Карло, попивая третью по счету чашку кофе, когда к нему подошел де Джерси.

– Ты опоздал, – сказал Дьюлэй. – Я сижу здесь уже час.

– Прости. Смотрел на твою яхту.

– Она готова. Хочешь прокатиться?

– У меня нет на это времени. Ты договорился о встрече?

– Да. Он приедет в Париж всего на два дня.

– Остановится в «Ритц-Париж»?

– Да, только ему не слишком понравилось, что я попросил встретиться с тобой. Ты же знаешь, как у этих ребят с понятием чести. Нужно постоянно кланяться. С ним не так просто. А еще тебе постоянно дышит в затылок тот второй парень.

– Одджоб.

– Что?

– Ничего. Это его телохранитель?

– Да. Водитель у него тоже громила. Я назначил встречу сегодня днем в Лувре. Он увлекается искусством. Ты знал, что, если японец купит картину и продержит ее у себя два года, она становится его собственностью, даже будучи краденой?

– Не знал. Поль, я хочу встретиться с ним с глазу на глаз.

– Что?

– Ты слышал. Чем меньше нас видят вместе, тем лучше.

– Ради всего святого, это ведь я организовал встречу!

– Знаю. Но все равно хочу пойти один.

Де Джерси напомнил Дьюлэю, что в день ограбления ему следовало находиться на приличном расстоянии от берега. Эдвард поручил ему приобрести и протестировать водонепроницаемый ящик. После непродолжительной беседы де Джерси ушел.

Он взял такси обратно до аэропорта и арендовал двухмоторный самолет, чтобы долететь до Парижа. Снова сел в такси и прибыл в Лувр ближе к трем. У него оставалось чуть меньше получаса до встречи с мистером Китамо.

Кристина вышла на крыльцо – встретить подъезжавшую на такси Хелен Лионс. Она позвонила заранее, находясь в очень подавленном состоянии, и сказала, что хотела увидеться. Расплатившись с таксистом, Хелен повернулась к хозяйке дома:

– Прости, что побеспокоила тебя.

– Хелен, какие беспокойства? Заходи. Я поставила кофе.

Та, неуверенно держась на ногах, поднялась по ступенькам, но вдруг разрыдалась.

– Хелен, что случилось? – обняла ее Кристина.

Гостья вытерла слезы и зашмыгала носом:

– Я так расстроена! Последние дни я жила у подруги в Хоуве, но та заболела гриппом. С тех пор, как я узнала правду, места себе не нахожу.

– Узнала о чем?

По щекам Хелен снова заструились слезы. Кристина передала ей чашку кофе.

– Мне нужен один совет, – сказала Хелен.

– Несколько раз звонила твоя сестра. Она хотела поговорить с Эдвардом.

– Я ее ненавижу! – переменившись в лице, сказала Хелен. – Ты ведь знаешь, я жила у Сильвии. Так я обо всем и узнала.

Кристина глотнула кофе, ожидая продолжения истории. Наконец Хелен разразилась гневной тирадой:

– Я узнала, что сестра крутила роман с Дэвидом. Восемь лет, так она сказала.

– Мне очень жаль, – посочувствовала Кристина.

– Я нашла кучу фотографий, где они вместе… они даже ездили за границу. Дэвид постоянно врал мне!

Кристина не знала, что и сказать.

– На прошлой неделе я собиралась встретиться с Сильвией, но швейцар сказал мне, что она уехала в Америку. Я даже обрадовалась. Вряд ли я смогу встретиться с ней лицом к лицу.

– Что ж, наверное, она вернулась, раз звонила столько раз и хотела поговорить с моим мужем. Не думаю, что она стала бы звонить издалека.

– Если Сильвия спросит, где я, прошу, не говори ничего. Я решила, что не стану больше встречаться с ней.

Кристина боялась, что Хелен попросит остановиться у них. Это было бы крайне неудобно, учитывая недавние события.

– Странно, да? – сказала Хелен. – Вот так живешь с человеком, любишь его, доверяешь, и в одночасье все сменяется разочарованием. Узнав про Сильвию и Дэвида, я чуть не заработала себе нервное расстройство. Сперва его самоубийство, затем пожар, а теперь… как же сильно я ненавижу ее, – проговорила Хелен, дотягиваясь до своего пакета. – Я хотела увидеться, чтобы передать вот это. Это было у Дэвида на столе. Твой муж наверняка захочет сохранить ее.

Она развернула фотографию, на которой Эдвард де Джерси общался с королевой на скачках в Аскоте.

– Спасибо, Хелен. Очень мило с твоей стороны вспомнить про нас. Жаль, что ты так сильно пострадала.

– Сильвии обязательно воздастся по заслугам, – сказала Хелен, поднимаясь на ноги. – Как говорится, что посеешь, то и пожнешь. Надеюсь, что она… поймет, как ужасно поступила со мной. – Хелен застегнула пальто. – Она отобрала у меня последние крохи счастья. Я ненавижу мужа почти так же сильно, как и ее. Кристина, я ведь ни о чем не догадывалась. Это самое страшное. Я совсем не знала мужчину, с которым прожила столько лет. А ведь я его боготворила.

Мистер Китамо избегал смотреть на де Джерси. Он неторопливо шел вперед, останавливаясь возле разных картин, чтобы прочесть табличку, а после отступал назад, чтобы взглянуть на полотно. Казалось, он пришел сюда лишь ради представленных произведений искусства, а когда они замерли перед «Моной Лизой», японец издал приглушенный вздох. Позади почти неслышно ступал телохранитель.

– Многие мечтают обладать такой красотой, – нарушил молчание Китамо, – но ходят слухи, что своей загадочной улыбкой она говорит нам: «Фальшивка». Один из моих людей лично проследит за сделкой. Конечно, я доверяю нашему общему другу, но соглашусь на условия, только убедившись, что обсуждаемый предмет – подлинник. На цене мы сошлись, а теперь, как я понимаю, вы хотите, чтобы я продемонстрировал свои намерения. – Китамо устремил на де Джерси бесстрастные черные глаза. – Один миллион долларов США.