Чтобы лишить Катишку удовольствия закопать меня и забыть, я напихал ей пинков, надавал подзатыльников и вытолкал за дверь. А потом долго смеялся над собой, потому что эта история ничего в моей жизни не меняет, я всегда это про них знал, но надеюсь, что что-то изменит в жизни твоей, которая, странным образом, стала для меня важней, чем моя собственная. Я знал миллион баб, и все худшее, что было в них по отдельности, собралось воедино в одной твоей Валентине Ивановне. Сперва она заставила себя поверить в то, что ты московский Чикатило, а теперь пытается заставить поверить в это всех. Даже меня! Утром, за чаем, она стала объяснять мне психологию твоего поведения, как ты коварен и хитер. Впервые в жизни, общаясь с женщиной, я растерялся. Я только спросил: «Что же ты, сука, делаешь?» Голодная, расчетливая, злая сука. Я слышал не один раз и даже читал: «Россию спасут женщины». Нет, старик, они ее погубят.

№ 91

Главному врачу спецпсихбольницы № 1

Горелику И. С.

Докладная

Во время планового обыска в палате № 6 у подследственного Золоторотова была обнаружена записная книжка под названием «Собаки и кошки как фактор любви». Золоторотов всячески препятствовал изъятию и успел проглотить значительную часть, вследствие чего пришлось применить меры физического воздействия.

Я ему: «Открой пасть, падла», а он ни в какую!

27.01.1998 г. Ст. санитар Курский И. И.

№ 92

«Все, что у нас есть, это любовь»

Эразм Ротердамский

Введение

Есть один ученый, математик, всемирно известный, но фамилию не помню – не наш, то ли австриец, то ли американец, впрочем, это не так уж и важно, важно, что он есть и что он математик. Математика – наука точная, рабочий инструмент математиков – карандаш и бумага, а на бумаге – цифры. То, что в основе всего лежит цифра, сказал еще Аристотель, и это вызывало раньше сомнения, но теперь приходится полностью согласиться, потому что и звук – цифра, и изображение – цифра, всё – цифра. (Кроме буквы, конечно.) Так вот, тот великий математик с карандашом в руке и цифрами в голове доказал, что наблюдение за Вселенной изменяет Вселенную. Поначалу, да и сейчас еще, в это невозможно поверить, но, тем не менее, это так! В математическом мире это доказательство вызвало замешательство и переполох, лучшие математики, в том числе уже и наши, с карандашом в руке и цифрами в голове кинулись проверять доказательство, и их проверки показали – прав, он прав.

Но что же из этого следует, какие выводы мы для себя можем сделать, зачем нам это нужно? О, из этого следует очень многое, если не всё, и – выводы далеко идущие, может быть, даже – бесконечно далеко идущие…

Но прежде чем все это объяснить, отвлечемся от скучных цифр, забудем о непонятных математических расчетах, дождемся ночи, поднимем глаза и посмотрим на звездное небо. Понаблюдаем… Это не значит, что от нашего наблюдения звезды начнут сближаться или разбегаться, а Луна, если она в этот момент на небе присутствует, побежит вокруг Земли не однобоко и быстрей, – нет, конечно, но что-то изменится, что-то там изменится – вот в чем дело! Невидимо, микро-микроскопически, но – изменится, это доказано математикой, а математика наука точная! И это сложно для нас сегодня просто потому, что мы до этого еще не доросли. Но то, что дважды два – четыре, тоже было когда-то знанием избранных, а сейчас это очевидно и первоклашкам, никто не решится доказывать, что дважды два – пять, хотя доказательство того великого математика для большинства сегодня именно так выглядит.

Развивая данную мысль, позволю себе вспомнить одну историю из своей врачебной практики (автор этих строк – врач-ветеринар), хотя напрямую эта история к моей профессии отношения не имеет, впрочем, как посмотреть…

Итак, в моей врачебной практике имела место встреча с ученым-микробиологом, работавшей (это была женщина) в тот момент над диссертацией, посвященной какому-то одному единственному микроорганизму, безвредному микробу простейшему, как говорится, проще не бывает. Так вот, эта женщина рассказывала мне, что, приходя каждый день в лабораторию, она приникала взглядом к окуляру микроскопа, наблюдая за тем простейшим из простейших, и одним лишь своим взглядом могла оживить его поведение, а могла и убить. Это если она была в плохом расположении духа, испытывала неприязнь к начальству или к своему бывшему мужу… И это не просто женский рассказ, это, если угодно, научный факт. (Диссертацию она, кстати, успешно защитила и теперь является кандидатом биологических наук.) Вы еще не поняли, что я имею в виду, связав математика и биолога воедино? А ведь все очень просто: и там и там присутствует наблюдение, в первом случае это макрокосмос, во втором микрокосмос – небольшая, в сущности, разница, и если в макромире изменения, следующие за наблюдением, не видны даже сильно вооруженному глазу, то в микромире достаточно посмотреть в микроскоп. (Биология подтверждает математику, как и должно быть в науке.)

Впрочем, мое ненаучно-теоретическое исследование (эссе) посвящено не тому что, а тому как, на мой взгляд, это сегодня гораздо важнее. Вот мы посмотрели в микроскоп на несчастного микроба, пребывая при этом в раздражении или даже в злобе, и, недолго помучавшись, бедняга на наших глазах в своих простейших муках умирает… Но что происходит среди небесных светил, когда мы смотрим на них в том же недостойном интеллигентного человека состоянии – то есть в злобе, раздражении или даже скуке? Планеты замедляют свой ход, звезды холодеют и Луна тускнеет? Нет, конечно, но происходит что-то нехорошее.

Глава первая

Из истории вопроса

Раскопки стоянок первобытного человека во всех частях света показывают, что с самого начала его существования рядом с человеком находилась собака, то есть она эволюционировала вместе с нами, современными людьми, и, видя, наблюдая за нами со стороны, не только знает и понимает о нас больше, чем мы можем себе представить, но своим наблюдением за нами изменяет нас.

Современные ученые-генетики говорят об удивительной генетической гибкости этого удивительного животного. Собаки как бы говорят человеку: «Делай с нами что хочешь: уменьшай, вытягивай, сплющивай, придавай любую форму и размер, раскрашивай в какой угодно цвет, только не прогоняй от себя, корми и не бей, а мы будем на тебя смотреть, слушать, любить. И наблюдать…» (Немного сложнее с кошками, что объясняется, возможно, их более поздним сращиванием с человеком. Да, в Древнем Египте кошка уже священное животное, но на стоянках первобытного человека кошачьих косточек, к сожалению, пока не обнаружено. Впрочем, наука не стоит на месте.)

Но далеко не всегда и не везде отношения человека и собаки характеризовались так, как они характеризуются в наше время, за примером далеко ходить не надо, возьмем средние века. Мы хорошо знаем, сколь много в те времена было разнообразных способов пыток и казней человека, среди которых отрубание головы топором представляется едва ли не самым гуманным. Но мало кто знает, что в той же средневековой Европе практиковалось наказание, которого жители средневековой Европы боялись едва ли не больше, чем четвертования. Оно называлось (внимание!): избиение дохлой собакой. Привязанного к столбу преступника на центральной площади прилюдно избивали несчастным мертвым животным, держа его за хвост или за задние лапы. После такого наказания, которое правильнее назвать казнью, человек делался отверженным, последним из последних, с ним не общались, не ели из одной посуды, ему не подавали руки. Он делался пораженным не только в гражданских, общественных, но и в человеческих правах, для многих такое наказание было страшней смертной казни на плахе или дыбе. (Кстати, и кошкам в те времена было нелегко: одной из любимых игрушек средневековой детворы была привязанная за хвост веревочкой дохлая кошка, которую они раскручивали над головой, как раскручивают над головой современные дети модель самолета.)