Медаль по случаю заключения Тильзитского мира. Франция. 1807

10. Полагая, что Испания побеждена, он торопил Александра I с новой встречей. Разве не очаровал он в Тильзите этого молодого энтузиаста? Он и теперь его очарует. Следовало бы решить вопрос с Константинополем. Затем оба императора могли бы вместе покончить с Англией. Сначала они истощат ее бесчисленными нападениями в самых разных местах. Затем флот переправит армию в Египет. Другой флот обогнет Африку и станет угрожать Индии с моря, в то время как русско-французские армии, пройдя через Турцию, станут угрожать ей с суши. Эта серия неожиданных ударов приведет к победе над британским упорством. Англия сдастся, признает завоевания обоих императоров, которые разделят мир между собой… Так великий реалист уступал искушению помечтать. Цезаря и Пикроколя разделяет всего лишь одно поражение.

1. Первый тревожный сигнал пришел из Испании. Когда испанцы в Мадриде, возмущенные покушением на Фердинанда VII, встретили Жозефа Бонапарта бунтом, император не отнесся всерьез к этому безоружному восстанию. В кустах были спрятаны ружья? Возможно, но бунт, даже вооруженный, – это еще не война. Маршалу Бессьеру и генералу Дюпону де л’Этану было поручено навести порядок среди бунтующих сторонников Фердинанда VII. Наполеон считал, что это не больше чем полицейская операция. Но, получив сообщение, что герильи[52] численностью в 17 тыс. человек добились при Байлене капитуляции генерала графа Дюпона, он страшно разгневался. После поражения Вильнёва в Трафальгарском сражении еще ни один из его ближайших помощников так страшно не подводил его. Последствия оказались очень серьезными. Жозеф вынужден был признать: «Нужны огромные средства, чтобы подавить Испанию, эта страна и ее народ ни на кого не похожи… – писал этот Бонапарт-пессимист. – Не осталось ни одного испанца, который разделял бы мои цели…» А зачем им было их разделять?

2. Англичане обнаружили здесь ту брешь, которую так долго искали. В таких случаях британская политика против завоевателя оставалась неизменной: господствовать на море, захватывать острова и другие колонии, позволить неприятелю растянуть на суше свои коммуникации, а затем атаковать его в той точке, где возможно снабжение войск с моря и где Англия найдет сторонников, которых снабдит оружием и деньгами. Когда в 1808 г. испанские повстанцы прибыли в Лондон, их встретили с любовью и восхищением. «Любой народ, сражающийся с общим врагом человечества, – наш друг». Английские войска высадились в Испании и Португалии. Под руководством сэра Джона Мура они прошли прекрасную подготовку по применению новой тактики, способной остановить солдат Наполеона. Как во времена лучников в битве при Креси, английская армия, немногочисленная, но прекрасно подготовленная, применила новую тактику ведения наземного боя. В сражении при Синтре сэр Артур Уэлсли принудил Жюно капитулировать. Образовался новый континентальный фронт. В Испании требовалось личное присутствие Наполеона.

3. Но другие, не менее важные события удерживали его в другом месте. В Риме у него возник конфликт с папой, который, как светский правитель, не принимал участия в континентальной блокаде. Пий VII не желал идти на уступки в этом вопросе, потому что его долг верховного понтифика повелевал ему не прерывать связи с католиками во всем мире. Военная оккупация Рима возмутила испанское духовенство, тем самым ухудшив положение Жозефа. Австрия, которую Наполеон так часто унижал, с напряженным интересом наблюдала за развитием испанского восстания, за английской интервенцией и готовила сорокатысячную армию. Любой ценой приходилось избегать войны. Предотвратить ее мог только русский император, пригрозив Австрии. Поэтому при встрече в Эрфурте (в сентябре 1808 г.) Наполеон старался изо всех сил. Он угождал, льстил и соблазнял, впадал в раздражение, топтал свою шляпу, потом, видя, что царь невозмутим, успокоился, выразил свое почтение Гёте, устроил выступление Тальма́ в «Комеди Франсез», всеми силами постарался понравиться и в результате добился этого. Но обстановка была уже не та, что в Тильзите. В воздухе Эрфурта присутствовал едва уловимый ветер перемен. Талейран, который вел переговоры императора, тайно посоветовал царю не оказывать давления на Австрию и не отдавать свою сестру в жены Наполеону. Он объяснил это необходимостью остановить императора в его завоеваниях. Таким образом, Талейран служил интересам Франции, но вредил своему повелителю, и Александр в своих переговорах с Наполеоном становился все более уклончивым. Кто мог предвидеть, насколько затянется в дальнейшем эта величайшая авантюра?

4. Поведение императора начинало походить на миф о Сизифе. Он мужественно втаскивает свой камень на гору, но тот вновь и вновь скатывается вниз. Он устремляется в Испанию и находит ожесточенную, восставшую, взбудораженную страну. Из Парижа ему доносят, что Талейран и Фуше строят против него заговор. Он бросается в Париж, усмиряет недовольных, но не рискует их наказать. Обеспокоенному населению он обещает: «Войн больше не будет». Но в этот момент нападает Австрия, получившая немалые деньги от Англии. И вновь требуется быстрая победа, потому что к успехам Австрии поспешили бы присоединиться Пруссия, а может быть, и Россия. И снова он вкатывает свой камень, дойдя до Вены. Блестящая победа при Ваграме (июль 1809 г.), но Ваграм не приносит Франции того же торжества, что Аустерлиц. «Теперь вместе с победами мы осознали, что смертны». Приходят плохие вести: Португалия потеряна для Франции. Возможно, такая же судьба ждет и Испанию. В Риме папа арестован и депортирован, что вызывает недовольство католиков всей Европы. Наполеон решает пойти на уступки. Вместо того чтобы разгромить Австрию, он пытается привлечь ее на свою сторону. Россия выходит из игры. Угроза создания нового союза подстегивает императора к действиям. В глубине души он прекрасно знает, что международного союза государей не существует и никогда не будет существовать: «Все они договорились встретиться на моей могиле, но не решаются там собраться». Однако он лелеет надежду проникнуть в этот закрытый тесный круг через брачный союз. Раз уж он не может заполучить великую княжну, то почему бы не жениться на эрцгерцогине? Тогда он заинтересует Австрию, сильное государство, «тем порядком вещей, что установился во Франции». Наконец он добивается дочери цезарей – Марии-Луизы, пухленькой и свеженькой восемнадцатилетней принцессы. Жозефина отвергнута. Но воображать, что тесть выкажет солидарность с зятем, оказалось чистой иллюзией. По мнению Меттерниха, Франц II пожертвовал своей Ифигенией, чтобы выиграть время. Когда наступит момент, он без малейших колебаний свергнет своего зятя с трона и вернет дочь. Но Наполеона пьянила мысль войти в семью Габсбургов. Его слабостью был снобизм в области чувств. Он начал с того, что воплотил в своем лице революцию в военных сапогах, а кончил тем, что уложил к себе в постель племянницу Марии-Антуанетты. По крайней мере, августейшая производительница в первый же год подарила ему наконец наследника всех его тронов, который в память о Священной Римской империи с рождения получил титул «римский король».