Все четверо забрались в летательный аппарат, и тот, натужно гудя древними двигателями, поднялся в воздух. Варгор указал на виднеющийся впереди форт и немного насмешливо произнес:

– Добро пожаловать в крепость Бронтофор. Приветствую вас в Галактической Империи!

– Империи?

– Да, это Империя. Вернее – то, что от нее осталось. Форт-убежище в диком призрачном мире, последний обломок старой Империи, все еще пытающейся делать вид, будто Галактика не умирает, – словно она не умерла тысячелетия назад и от нее осталось нечто большее, чем руины, среди которых завывают дикие звери. – Голос Варгора дрогнул. – Добро пожаловать!

Инопланетянин опустил на плечо человека огромную руку.

– Не впадай в истерику, Варгор, – мягко произнес он. – Пока в смелых существах не умерла надежда, Империя продолжает жить – что бы про нее ни говорили. – Он обернулся и взглянул на путешественников. – Мы искренне рады вам. Жизнь у нас здесь тяжелая и мрачная. И Таури, и Мечтатель будут очень рады встрече с вами. – Он помолчал и неуверенно добавил: – Но лучше не рассказывайте слишком много о древних временах, если вы их действительно видели. Знаете, столь внезапное напоминание будет для нас очень тяжелым.

Машина перелетела через стену, снизилась над гигантским, вымощенным плитами двором и направилась к чудовищной громаде… Донжон – главная башня – так, кажется, их называют, вспомнил Саундерс. Увенчанная куполом из прозрачного пластика, она вздымалась несколькими уступами, на которых были разбиты крошечные садики.

На стенах огромной толщины стояли орудия, ясно различимые даже сквозь падающий снег. Во дворе, неподалеку от донжона, расположились несколько длинных, похожих на бараки зданий, а возле другого строения, напоминающего арсенал, притулились два звездолета – настолько древних, что Саундерс удивился, как они еще не развалились от ветхости. По стенам, кутаясь в плащи, расхаживали часовые в шлемах и с энергетическими ружьями, а во дворе, у подножия гигантских стен, суетились мужчины, женщины и дети.

– Тцури там, – сказал инопланетянин, указав на небольшую группу, теснившуюся на одной из террас. – Можем сесть прямо на террасе. – Его широкий рот растянулся в жутковатой улыбке. – Извините, что не представился раньше. Я Хунда Хаамирурский, генерал Имперской армии, а это Варгор Алфри, принц Империи.

– Ты что, спятил? – брякнул Белготай. – Какой еще Империи?

Хунда пожал плечами.

– Это всего лишь безобидная игра, разве не так? Знаете, ведь мы сейчас и есть вся Империя – по закону. Таури – прямой потомок Маурко Сокрушителя, последнего Императора, взошедшего на престол на законном оснований. Правда, коронация происходила пять тысяч лет назад, и у Маурко к тому времени оставалось лишь три звездных системы, но закон есть закон. А у сотни варваров – как людей, так и нелюдей, – претендовавших с тех пор на престол, не было никаких прав на титул.

Аппарат сел, все вышли. Стоявшие на террасе ждали, когда прилетевшие подойдут. В их пестрой компании путешественники увидели нескольких стариков, чьи длинные бороды трепал ветер, существо с длинноклювой птичьей головой и другое существо, очень напоминающее кентавра.

– Свита Императрицы Таури, – пояснил Хунда.

– Добро пожаловать, – негромко и приветливо произнесла императрица.

Саундерс и Белготай уставились на Таури в немом изумлении. Ростом она почти не уступала любому из мужчин, но прилегающее одеяние из мелких серебряных колец и меховой плащ не скрывали совершенства ее фигуры. О таких красавицах лишь мечтают, не надеясь увидеть воочию. Она была очень похожа на Варгора: та же гордо поднятая голова, та же четкость линий лица, те же высокие скулы. На ее лице с широкими, ясно очерченными бровями, крупным красивым ртом и сильным подбородком отражалось спокойное самообладание. Прелестные гладкие щеки разрумянились от мороза, из-под шлема выбивались густые бронзово-красные волосы, а один упрямый локон изящно спускался на ровные темные брови. Глаза Таури – огромные, слегка раскосые и серые, как северное море, спокойно смотрели на пришельцев.

Саундерс обрел дар речи.

– Благодарю вас, ваше величество, – четко произнес он. – Позвольте представиться. Я Мартин Саундерс из Америки, существовавшей примерно сорок восемь тысяч лет назад, а это мой приятель Белготай, вольный воин из марсианского Сырта, родившийся примерно на тысячу лет позднее меня. И если в наших силах сделать для вас хоть что-нибудь, мы к вашим услугам.

Таури склонила гордую голову, ее улыбка неожиданно оказалась ласковой и приветливой.

– Для нас гости – редкое удовольствие, – призналась она. – Прошу вас, заходите. И забудьте о формальностях. Будем сегодня вечером просто людьми.

Все расположились в небольшом зале, потому что большой холл, напоминающий пещеру, где ржавели навевающие печальные воспоминания останки некогда могучих машин и механизмов, был слишком велик. Маленький же зал удалось сделать более уютным – стены увесили гобеленами, а пол покрыли шкурами. Светящиеся трубки наполнили помещение белым светом, в камине весело плясал огонь. И если бы не бивший в окно ветер, гости и хозяева легко могли бы позабыть, где находятся.

– …и вы не можете вернуться домой? – спросила Таури. – Выходит, это невозможно?

– Мне так не кажется, – возразил Саундерс. – Ведь я этого не говорил, верно?

– Верно, – отозвался Хунда. – Но на вашем месте я бы остался в какой-нибудь эпохе и постарался устроиться в ней получше.

– И почему бы не с нами? – прямо спросил Варгор.

– Мы рады вам от всей души, – добавила Таури, – но, говоря откровенно, я не посоветовала бы вам остаться. Жестокие нынче времена.

Современный язык показался путешественникам резким и грубоватым, к тому же варвары за долгие столетия привнесли в него неприятные гортанные звуки. Но в устах Таури, подумал Саундерс, даже такой язык звучит как музыка.

– Мы останемся. По меньшей мере на несколько дней, – неожиданно для себя самого произнес он. – Но вряд ли в наших силах чем-либо вам помочь.

– Позвольте с вами не согласиться, – возразил практичный Хунда. – Ведь мы уже регрессировали. К примеру, принципы действия проектора времени давным-давно утеряны. Но все же у нас сохранились многие технологии, значительно превышающие уровень вашего времени.

– Знаю, – несколько уязвленно признал Саундерс. – Но… впрочем, ни одна из прошлых эпох так и не пришлась нам по душе.

– А наступит ли когда-нибудь достойная эпоха? – с горечью вопросил один из придворных.

Птицеподобное существо с Клаккахара посмотрело на Саундерса.

– Вас не посчитают трусами, если вы покинете проигравших, которым все равно, вероятно, не сможете помочь, – произнесло оно тонким голоском. – Думаю, мы все погибнем, когда придут анварды.

– А кто такой Мечтатель? – спросил Белготай. – Вы про него упоминали.

После его слов зал словно погрузился во мрак. Наступила тишина, нарушаемая только завыванием ветра. Все сидели, предавшись невеселым мыслям. Наконец Таури прервала молчание: