– Он последний из Вро-Хи, советников Империи. Последний, кто еще жив. Полагаю, новой Империи не будет никогда – по крайней мере, основанной на тех же принципах, что и старая. Другой расы, достаточно разумной, чтобы объединить ее в единое целое, как это некогда удалось Вро-Хи, сейчас нет.

Хунда удивленно покачал большой головой.

– Однажды Мечтатель сказал мне, что это, возможно, и к лучшему, – произнес он. – Но объяснять ничего не стал.

– Как получилось, что из всех планет Галактики вы выбрали именно Землю? – спросил Саундерс.

Таури улыбнулась, словно услышала мрачную шутку.

– Последние полвека оказались самым неудачным периодом Империи, – сказала она. – У предпоследнего Императора остался лишь небольшой флот, а мой отец после битвы лишился даже этого. Он ускользнул на трех кораблях сюда, к периферии Галактики. И решил, что Сол вполне годится в качестве прибежища.

Таури рассказала, что в темные века Солнечная система сильно пострадала. Большие инженерные сооружения, делавшие ее планеты обитаемыми, были разрушены, а сама Земля превращена в пустыню – враги некогда применили оружие, поглощавшее из атмосферы двуокись углерода.

Саундерс вспомнил, как современные ему геологи объясняли наступление ледниковых периодов, нахмурился и понимающе кивнул.

На планете, поведала дальше Таури, осталась лишь жалкая кучка дикарей, к тому же весь сектор Сириуса так разграбили, что ни одному завоевателю не приходила мысль тратить на него время. А Император с удовольствием сделал древний дом своей расы столицей Империи. Он перебрался в крепость Бронтофор, построенную около семи тысяч лет назад негуманоидами гримманами и разгромленную тысячелетие спустя. Пришлось восстанавливать часть крепости, устанавливать орудия и защитные сооружения, возрождать сельское хозяйство…

– Хлопот хватало, ведь он неожиданно приобрел целую планетную систему! – добавила Таури с грустной улыбкой.

На следующий день она повела путешественников в подземные этажи крепости на встречу с Мечтателем. Отправившийся с ними Варгор вышагивал чуть позади Таури. Хунда остался наверху – он был очень занят, руководя установкой дополнительных генераторов защитных силовых полей.

Они шли по огромным, высеченным в скале пещерам, сырым гулким туннелям, где в тишине зловеще слышалось эхо их шагов, а в тусклом свете мерцающих светошаров метались тени. Время от времени они проходили мимо нависающих над головами чудовищных корпусов и проржавевших останков каких-то древних машин. Мрак и пустота давили на них тяжким грузом, они теснились друг к другу, молчали, чтобы не слушать скачущее по коридорам эхо.

– Здесь когда-то были самодвижущиеся дорожки, – заметила Таури в самом начале пути, – но мы пока не установили новые – все руки не доходят. Очень уж много еще предстоит сделать.

Очень много – это заново создать цивилизацию, от которой осталось лишь несколько обломков. И как только у них хватает духу пытаться сделать это под взглядом разгневанных богов? Каким же мужеством они должны обладать!

Таури шла впереди скользящей походкой воина, похожая в колеблющихся тенях на рыжую львицу. Отблески света вспыхивали в ее серых глазах. Варгор не отставал, но ему не хватало ее уверенности, и, шагая по гулким туннелям, он беспокойно озирался по сторонам. Белготай крался по-кошачьи, и в его беспокойном взгляде читалась лишь привычная настороженность, приобретенная за тяжкую и отчаянную жизнь.

Саундерс снова подумал, в какой же странной компании он оказался. Вот четверо людей из разных времен – от восхода человеческой цивилизации и до ее заката, заброшенные к самому концу этой эпохи, идущие приветствовать последнего из богов. Его прошлая жизнь, Ева, Макферсон, мир, где он родился, успели потускнеть – слишком уж далеки оказались они от реальности. Ему даже почудилось, что он всю жизнь следует за Императрицей Галактики.

Наконец они подошли к двери. Негромко постучав, Таури распахнула ее. Да, теперь даже двери приходится открывать вручную… Саундерс был готов увидеть самое невероятное, но внешность Мечтателя все равно потрясла его. Он представлял себе его то в образе важного седобородого старца, то как огромного паука, то как мозг, пульсирующий в сосуде и заботливо оберегаемый машиной. А последний из Вро-Хи оказался… чудовищем.

Но не совсем. Если отбросить человеческие стандарты, в его облике можно было отыскать какую-то искаженную красоту. Крупное тело переливалось всеми цветами радуги, многочисленные семипалые руки гибки и грациозны, а глаза… глаза, словно огромные капли расплавленного золота – лучистые и мудрые, слишком яркие, чтобы смотреть на них не отрываясь.

Когда они вошли, Мечтатель поднялся на ноги-пеньки. Даже встав, он оказался не выше четырех футов, несмотря на широкую и массивную головогрудь. Кривой клюв не шевельнулся, психофон молчал, но, когда к Саундерсу протянулись длинные чуткие щупальца, он неожиданно услышал в голове слова, похожие на низкое рокотание органа в неподвижном воздухе:

– Приветствую вас, ваше величество. Приветствую вас, ваше высочество. Приветствую людей из древних времен, и добро пожаловать!

Телепатия, прямая телепатия. Так вот она какая!

– Благодарю вас… сэр. – Каким-то образом Саундерс почувствовал, что существо заслуживает такого обращения и трепетного уважения, и высказал их вслух: – Но мне показалось, что до нашего прихода вы о чем-то сосредоточенно размышляли. Откуда же вы узнали…

Голос Саундерса дрогнул, и он отвернулся, внезапно ощутив отвращение.

– Нет, путешественник, ты ошибаешься – я не читаю твои мысли. Вро-Хи всегда уважали неприкосновенность личности и не читали мыслей – кроме тех, что выражены словами и обращены непосредственно к ним. Но мое заключение очевидно.

– О чем вы думали во время последнего транса? – спросил Варгор высоким от напряжения голосом. – Удалось ли придумать какой-нибудь план?

– Нет, ваше высочество, – мысленно провибрировал Мечтатель. – До тех пор, пока доступные нам факторы остаются неизменными, мы, если рассуждать логически, не в состоянии делать ничего, кроме того, что уже делаем. Когда появится новая информация, я немедленно все переосмыслю. Я продолжал размышлять над тем, какова должна быть философская основа Второй Империи.

– Какой еще Второй Империи? – с горечью фыркнул Варгор.

– Той, что будет… когда-нибудь, – тихо ответила Таури.

Мудрые глаза Мечтателя остановились на Саундерсе и Белготае.

– Если вы позволите, – мысленно произнес он, – мне хотелось бы изучить все уровни вашей памяти – сознательной, подсознательной и клеточной. Мы так мало знаем о вашем времени. – Заметив, что гости колеблются, он добавил: – Заверяю вас, господа, что нечеловеческое существо, которому уже более полумиллиона лет, умеет хранить тайны и, конечно же, не станет оценивать ваши поступки. К тому же сканирование все равно окажется необходимым, если мне придется обучить вас современному языку.