Ричард был вне себя от гнева.

— И этой черной неблагодарностью он ответил на мои милости? Ведь я не покарал его даже за то, как он обращался с моими дамами, царственными особами! Клянусь десницей Господа, теперь Исаак узнает, что такое ярость Льва! Я немедленно…

Тут король запнулся: взгляд его упал на выходившую из часовни Беренгарию и сопровождавших ее дам. О нет, он не имеет права оставить ее тотчас после свадьбы, тем более что сегодня должна состояться коронация его супруги. Ричард огляделся и воскликнул:

— Гвидо де Лузиньян! Желаете ли вы заручиться моей поддержкой? Клянусь честью Плантагенетов, я окажу ее вам в том случае, если вы изловите предателя Исаака Комнина и доставите его ко мне в цепях! Пусть с вами отправляются рыцарь Онфруа де Торон и князь Боэмунд Антиохийский. У каждого из вас есть нужда: Гвидо требуется корона, Онфруа — супруга, Боэмунду — военная поддержка. Вот и послужите мне, а уж я в долгу не останусь — тому порукой слово рыцаря!

Уильям де Шампер видел, как поблек румянец на щеках короля Иерусалимского. Он знал, что сейчас на душе у Лузиньяна. Он в замешательстве, растерян и не представляет, как выполнить желание Ричарда. О, этот ангелоподобный красавчик! Бесспорно, не будь войн с неверными, он бы правил королевством вполне благополучно. Умудренный в науках, умеющий располагать к себе людей, трудолюбивый и не злоупотребляющий удовольствиями… но отнюдь не воин. Как и двое других, которых Ричард отрядил ему в помощь: ни Онфруа де Торон, ни Боэмунд Антиохийский ничего не смыслят в военном деле. А Исаак Комнин весьма не прост, знает остров как свои пять пальцев, у него повсюду замки, в которых еще немало его сторонников.

Он невозмутимо наблюдал со стороны, как эти трое сошлись на совет, но заранее предполагал, что ни к какому разумному решению они не придут.

И тем не менее ошибся. Он понял это, когда Гвидо разыскал его в лагере крестоносцев за стенами Лимассола.

— Мессир Уильям, посоветовавшись с князем Боэмундом и рыцарем Онфруа, мы просим вас возглавить наш поход против Исаака!

Уильям отложил меч и промасленную ветошь, которой полировал клинок, и пристально взглянул на Гвидо.

— Ваше величество, Ричард Английский наверняка отрядит с вами немало своих рыцарей, в Лимассоле вы сможете найти проводников, а в бывшем замке Исаака имеется подробная карта острова. Вы справитесь своими силами, если не наделаете ошибок.

— Значит, вы отказываетесь?

Красиво очерченные губы Гвидо обиженно дрогнули, но он справился с собой и вполне твердо произнес:

— Мессир маршал, вы были первым, кто прибыл ко мне под Акру. Вы не раз помогали мне в битвах, наставляли мудрыми советами и поддерживали военными силами. Наши победы привлекли под мои знамена немало крестоносцев. Я доверяю вам так же, как своему брату Амори. Но Амори здесь нет, а мне необходим опытный воин, который смог бы разобраться в тонкостях столь сложной операции, как поимка Исаака. И я готов внимать вам во всем, как и под Акрой. И знайте: помогая мне, вы поможете и себе. Ибо Ричард не покинет Кипр, пока не наведет здесь порядок. А без него нам вряд ли удастся взять Акру и отбросить Саладина!

Гвидо был прав, и в отношении намерений Ричарда тоже. Поэтому де Шампер, после недолгого размышления, кивнул, выразив тем самым согласие.

Но перед тем, как покинуть лагерь крестоносного воинства и Лимассол, маршал все же успел встретиться с Робером де Сабле и поделиться с ним своими тайными планами. Тот мгновенно понял его замысел и пришел в восторг. Превосходная идея: предложить Ричарду передать Кипр во владение ордену Храма — разумеется, за внушительный выкуп. Отсюда тамплиеры смогут оказывать постоянную помощь Палестине, пустая казна Ричарда значительно пополнится, а ордену это принесет множество выгод в дальнейшем.

Пока длилась война с Исааком, Ричард Львиное Сердце проводил все дни в обществе своей прелестной королевы. Они прогуливались по цветущим садам, совершали поездки верхом в окрестностях города, подолгу беседовали и вместе молились.

При этом он то и дело интересовался, нет ли вестей от Гвидо де Лузиньяна, подолгу изучал карту Кипра, а затем решил разделить свой флот на две флотилии, отдав одну под начало рыцарю Роберту де Торнхему, а другую вверив де Сабле, и повелел им взять под контроль всю береговую линию острова, чтобы ни один корабль не покинул Кипр, пока не завершится война, а Исаак не смог бы получить подкрепление извне.

Это был обдуманный шаг, и вскоре многие кипрские вельможи и землевладельцы, покинув свои замки, поспешили к английскому королю, чтобы заверить его в своей преданности. Ричард милостиво принимал их, выслушивал клятвы, и тут же отправлял сражаться против Исаака. Только так он мог убедиться, кто действительно готов служить ему, а кто затаил измену. А чтобы история с Исааком Комнином не повторилась, король приказал брать заложников — родителей, жен и детей вельмож, и вскоре в Лимассоле яблоку было негде упасть от великого множества знатных греков и гречанок.

Ричарда они утомляли и раздражали, и он почти с облегчением отправлялся к своей королеве, которая всегда встречала его ласковой улыбкой. Король усаживался у ее ног, следил, как она вышивает, а порой приказывал принести лютню и позвать Джоанну де Шампер. Вместе они распевали баллады, Джоанна всячески развлекала короля рассказами и шутками, и Ричард не раз говаривал, что она истинная де Шампер, чей девиз — «Верный всегда рядом». Чего не скажешь о ее суровом брате: когда королю пришло в голову о чем-то расспросить маршала, внезапно выяснилось, что он отсутствует в лагере, так как отправился в поход в горы вместе с Гвидо де Лузиньяном.

Король возмутился, на что Иоанна Сицилийская резонно заметила, что ему не следует считать маршала своим подданным, ибо тот всецело принадлежит ордену, и к тому же долг велит ему поддержать в новой войне короля Иерусалимского, за которого Уильям де Шампер сражался в Святой земле.

Джоанна взглянула на Иоанну с признательностью.

Та во всем ей благоволила — даже предоставила к ее услугам свой кошелек, после того, как подруга ее детских игр призналась, что прибыла на Кипр совершенно без средств. Они вместе проводили немало времени: музицировали, прогуливались, посещали лавки купцов и шили наряды, отдавая особое предпочтение легким тканям, ибо здесь, на Кипре, почти всегда было солнечно и тепло.

Беренгария также не оставалась в стороне. И пусть еще недавно она носила власяницу и одеяния монашеского покроя, но, став королевой, полностью обновила свой гардероб и теперь выглядела столь же великолепно, как сестра и кузина короля. Правда, временами Беренгария пускалась в рассуждения о том, что все эти наряды — суета сует и всем им следовало бы больше думать о спасении души, но подобные речи не находили особого отклика ни у Иоанны Сицилийской, ни у Джоанны.

Тем временем Ричард отправлялся в порт, где шла погрузка на суда каменных валунов, которые должны были послужить снарядами для метательных машин под Акрой. По его приказу также началась заготовка и разделка леса, предназначенного для строительства осадных башен.