— Пошли, — чуть слышно произнёс Иван, утягивая меня в сторону дорожки.

— Вань, а попрощаться?

— По смс «пока» скажем. Я хочу кое-что сделать, а потом любить тебя всю ночь.

— А тебе можно? — намекаю на его ранение.

— Мне это нужно. Пошли.

Мы вернулись домой, Иван с полуулыбкой на губах повёл меня к двери, куда мне был вход воспрещён, и остановился.

— Мир, сюда вход разрешён только самым близким, кому я доверяю безоговорочно, ты тоже входишь в это число. Вернее, я был неправ, когда тебе не открылся до конца, не хочу больше между нами тайн.

— И я не хочу, Ванечка.

— Тогда пошли. Только… — он замолчал, собравшись, и на одном дыханье выдал: — Ты меня поймёшь.

Он открыл дверь, и стоило нам войти, зажёгся свет. Кругом мониторы, это меня не удивило, а вот заставки на них — да. На каждом экране моё лицо, где-то малышкой, где-то я подросток, но в основном уже взрослая. Я сделала несколько шагов вперёд, кинула взгляд на стол — и там фотографии с моими изображениями. На стене картина, кстати, тут я изображена в костюме, который был на мне при открытии галереи, то есть год назад. Посмотрела на полки в шкафу и охнула. Тут все мои подарки, что я делала Ване, даже букетик цветов, что я дарила ему в десять лет, он каким-то чудом сохранил.

— Ты сейчас думаешь, что я какой-то маньяк, повёрнутый на тебе? — Его тёплые руки легли мне на плечи. — Возможно, это так, или же я просто одержим тобой. Видишь, даже будучи подростком я с трепетом относился к каждому твоему подарку. Наверное, уже тогда знал, пусть на подсознательном уровне, что ты предназначена мне судьбой. Когда мы были в разлуке, я прикасался к чему-нибудь подаренному тобой, и становилось легче, пусть не совсем, но дышать мог. Бывали случаи, что над решением задачи я долго бился, и когда, казалось, что зашёл в тупик, смотрел на твою фотографию, особенно где ты улыбаешься, и находил решение. Волшебство, правда?

— Ванечка! — развернулась к нему и уткнулась в грудь, обнимая. — Я так не думаю. Я тоже храню все твои подарки, но в комоде, чтобы никто не знал, как я сильно тоскую по тебе.

Я поднимаю голову и начинаю тонуть в его небесно-голубых глазах.

— А может… это любовь? — он наклоняется ко мне.

— Определённо она … — выдыхаю ему в губы.

— И мы… — замолкает, едва касаясь моих губ, — и мы созданы друг для друга?

— Вероятнее всего.

Прикрываю от удовольствия глаза, когда его тёплые губы еле уловимо ласкают мои.

— Угу, это всё объясняет. — Он накрывает мои губы своими и, подхватив под бёдра, поднимает. Делает несколько шагов и сажает на стол. Отстранившись, резко разрывает на мне юбку. — Чёртовы десять лет мечтал с тобой заняться любовью на своём рабочем столе. Недавно понял, что не стоит откладывать всё на завтра, его может не наступить. Так что, любовь моя, крепись, я ещё тот мечтатель. И когда они касаются тебя, то часто приобретают непристойный характер.

— У меня тоже, — хохотнула я, ухватившись за его футболку.

— Я же говорю, мы половинки одного целого. Но обещаю быть нежным — мелким не хочу навредить.

Мелким? Мелькнула мысль и тут же пропала.

О да, этой ночью Ваня был чертовски нежным! Мы первый раз любили другу друга с открытыми сердцами, и никакие тайны больше не разделяли нас.

* * *

Восемь месяцев спустя

Когда он первый раз привёл меня на половину, где он работает, мы толком так ничего не посмотрели. Вернее, не до этого стало. Уже на следующий день Ваня мне показал и другое помещение — лабораторию. В ней он скрупулёзно изучает материал, который выкрал у злого гения, и свою кровь. Хочет из того случая извлечь пользу, надеется, что удастся найти средство, которое поможет излечить людей от некоторых заболеваний. Хорошая затея, а Сашка так вообще в восторге. Но не торопит, мол, всё нужно основательно проверить, чтобы не навредить людям. Видимо, смерть Жаклин оставила глубокую рану в его сердце.

Ах да, его оговорка «мелким»… Вернее, не оговорка это была. В тот вечер Саня шепнул мужу, что у нас двойня будет. Мол, заметил это перед трагедией, закрутился и забыл сказать. Лукавит, он точно хотел, чтобы это был сюрприз для нас. Но вот почему передумал, мы не спрашивали.

Так что когда я поехала рожать, лихорадило практически всех. Иван, как ни странно, был спокоен и собран. Помогал мне, как мог, говорил ласковые слова, подбадривал. В итоге всё прошло хорошо. Наверное, потому что детей было двое, и они не такие крупные. А вот если бы один богатырь был, мне бы пришлось туго.

Я даже похвалила его, мол, горжусь своим мужем, не упал без чувств рядом. Он лишь усмехнулся и намекнул, что дядя Егор поделился действенным способом, как выдержать роды, быть весёлым и бодрым, а главное — не упасть замертво рядом с женой.

Пыталась расколоть, а он ни в какую. Говорит, эту тайну будет передавать только по мужской линии и хранить в строжайшем секрете от женщин. Не стала настаивать, пусть будет этот маленький секрет.

А какой из Ивана отец… Всё старается делать сам. И как только у него появляется свободная минуточка, бежит к детям. Никогда не говорит, когда наши мальчики проснутся ночью «Мир, отвали, я спать хочу, весь день же работал». Наоборот, первый встанет, перепеленает и мне даёт на кормление. И пока я одного кормлю, второго на руках носит, успокаивает. Сейчас он немного поменял тактику — пристраивать второго и держит его, пока тот кушает.

— Привет… — захожу к мужу в кабинет.

Он, как обычно, собран, смотрит на монитор и хмурится. Услышав мой голос, перевёл взгляд на меня и улыбнулся. Ванечка в последнее время сильно изменился, стал часто улыбаться, и уже не такой замкнутый.

— Александр и Влад спят?

Мы назвали сыновей в честь братьев, они вернули мне мужа, думаю, это справедливо, заслужили.

— Да, — смотрю на него и улыбаюсь.

— Давно уснули? — в ответ улыбается муж, отъезжая в кресле, приглашая взглядом сеть к нему на колени.

— Достаточно для того… — подхожу ближе, приподнимая платя.

— Звезда, мне никогда не будет достаточно, — ловит меня за руку и притягивает к себе. — Как ты думаешь, в следующий раз у нас тоже получится двойня?

— С чего такие мысли? — спрашиваю, наблюдая за тем, как он развязывает пояс халата.

— Ну, дети должны превзойти своих родителей, но вот чтобы ты так мучилась, не хочу. Давай три раза по два киндера, и на этом остановимся.

— Так рано об этом ещё думать, нужно подождать хотя бы два года, — рассмеялась я.

— Это я начинаю морально готовиться к твоим родами, — распахнул полы халата и поцеловал меня в оголённый живот. — Я сегодня говорил, что люблю тебя?

— Пять раз, Вань.

— Всего? Какой я невнимательный муж, нужно срочно исправляться.