— Да ведь я был там! — вырвалось у Вадима.

— Это та самая зала, где Шамсур вырвал сердце у Александра? — нахмурился Горовец.

— Да, — кивнул Вадим. — Я не знаю пути к той зале, но ее я помню. Никогда не забуду!

— Она, кажется, под землей? — поинтересовался Горовец.

— Вероятно, — кивнул Вадим. — Женщина-сирийка, бывшая рабыня Шамсура, говорила именно так!

Луна была яркой и полной. Потрескивал костер, заливая все вокруг ярким светом. И ветер пустыни то и дело бросал к ним запахи готовящегося мясного блюда.

— Читай дальше, Зоя, — попросил у терпеливой переводчицы Георгий Горовец.

Вайдова кивнула:

— «Избранный коснется лапы Дракона, большого когтя его, и стена откроется ему; избранный спустится вниз и пройдет до двух каменных псов, охраняющих коридор, и если он будет ласков с ними, то откроются избранному двери в главный тайник замка…» Так, — приостановила чтение Зоя, что-то уточняя.

— Но что это значит, быть ласковым с каменными псами? — во время паузы поморщился Горовец.

— Это мы увидим на месте, — ответила Катарина.

— Увидим-увидим, — усмехнулся комиссар, — если раньше нас не раздавит предыдущими дверями, или под нами не провалится пол. Или не придавит потолок, — с мрачной улыбкой заключил он.

— Читаю дальше, — подняв руку, Зоя Вайдова остановила прения коллег. — «И тогда избранный назовет полное имя князя, и последние двери откроются ему, и он увидит Меч, выкованный из Огня».

— Полное имя? — нахмурился Горовец. — А каково его полное имя — «Князь Шахамсур»? «Князь Шамсура Шахамсур»?

Вадим и Катарина, как самые сведущие, а потому более других привлекавшие к себе внимание, почти одновременно пожали плечами.

— Это может стать для нас серьезной преградой, когда мы приласкаем каменных псов, — засомневался Горовец. — Что скажете, господин Арсеньев?

Но что он мог сказать? Вадим взглянул на огромную луну, сиротливо освещавшую пустыню. Слава богу, еще не было бури!

Они проснулись от автомобильного рычанья. Вадим выглянул из палатки и обнаружил, что их полку прибыло. Сирийские ВВС подогнали два джипа, привезли на грузовике взвод солдат. Охрана поступила в распоряжение Горовеца: он передал их коллегам — Пьеру и Тодору. Солдаты должны были окружить развалины замка по периметру и нести вахту днем и ночью.

— Так мы будем в большей безопасности, — сказал Горовец. — Посвятим все время археологии, не ожидая удара в спину.

В то же утро они входили в развалины дворца Шамсур. Столетия назад оазис Шамсура угас и превратился в пыль и песок. Высохла река, обнажив дно, которое все полнее заносило тем же раскаленным песком. И не было и признака жизни в крепостных стенах — остался голый камень, вылизанный горячим ветром, и только. Куда по ночам забирался леденящий холод…

Вадим входил последним туда, где уже однажды был. И как же ему не хотелось перешагивать порог дома своего палача! Он оглянулся — над пустыней вставало солнце. Высокое южное солнце. Сверкающий диск давно оставил горизонт и теперь двигался к ним, заливая горячим светом пустыню и мертвый оазис. Солнце наплывало, чтобы встать над Черной рекой, ее высохшим руслом. «Сколько оно видело! — думал Вадим. — И сколько увидит еще!» И вновь, как и столетия назад, оно станет свидетелем его смерти. А он, как и прежде, слепым щенком будет продвигаться вперед, надеясь на лучшее.

И не ведая будущего…

— Вадим Александрович! — уже издалека окликнул его Горовец. — Поторопитесь, а не то все тайны окажутся наши!

«Пусть!» — едва не ответил он вслух.

Дворец был разрушен катапультами Бабрия Горбиуса, но, перестраивая его, новые хозяева оставили ту же планировку. Вадиму не составило труда узнать парадный вход во дворец и лестницу, ведущую наверх, по которой с таким гордым видом шел две тысячи лет назад сенатор Лонгин и его грозная свита.

Затем была центральная зала, где их принимал князь Шахамсур. Парадная зала тоже сохранила общие черты. Тут молодой патриций Александр оставил своего раненого дядю, окруженного легионерами, чтобы устремиться в погоню за князем.

— Нам туда, — указал Вадим рукой вперед.

Именно там скрылся Шахамсур и туда устремился небольшой отряд Александра.

А теперь они шагали через узкие и широкие коридоры, стреляя лучами фонарей по неровным стенам; спускались и поднимались по ступеням, открывая для себя все новые залы.

Вадим, точно гончая, шел по следу.

Веками изменялся замок князя, помещения с новыми хозяевами обретали и другое значение. Но расположение комнат оставалось прежним!

Через час, едва не заблудившись, Вадим выбрел в огромную круглую залу.

— Я знаю, где мы, — проговорил он.

Когда-то здесь росли пальмы и цвели яркие цветы, журчали фонтаны и сидели женщины в шальварах, укрыв лицо и плечи прозрачными покрывалами. Впереди колыхнулись шелковые занавеси, и выступили враги, вооруженные луками…

— Странное место, — положив широченную пятерню на грудь, проговорил Дронов. — Не нравится оно мне…

— Еще бы оно вам нравилось! — мрачно усмехнулся Вадим.

— И ты знаешь ответ, почему?

— Знаю, Аристарх Иванович, — Арсеньев взглянул на атлета. — Знаю.

Вадим помнил, как упал на пол, устланный коврами, смертельно раненный стрелами телохранитель сенатора Лонгина.

— Тут был гарем? — догадавшись, спросил Горовец.

Вадим кивнул:

— Да.

Он помнил все — до мельчайших подробностей. Над ним уже занесли кривой меч, но князь Шахамсур сказал: «Оставьте его — этот римлянин мне нужен живым!» И только потом все поплыло перед его глазами…

— Ход в алтарную залу вел через покои Шахамсура, — обернувшись на друзей, сказал Вадим. — Уверен в этом. Нам надо найти ту залу, где стояла его кровать. Еще там были огромные окна. В одном из смежных помещений и находился ход! Я помню этот сырой холод коридора…

До обеда они исследовали с десяток помещений, наспех закусив, продолжили поиски.

— Ты сказал, там были большие окна? — спросила Катарина, исследуя стены. — В спальне Шахамсура?

— Да, — ответил Вадим.

Катарина кивнула:

— Смотри.

Вадим подошел к девушке, за ним Паша. Остальные были в других залах. Облицовка стены, куда указала Катарина, откололась, обнажив кладку. Кирпичи были куда новее самой стены и наверху шли по кругу. Они явно закрывали некогда существовавшее тут большое окно.

— Кажется, мы в спальне твоего князя, — улыбнулась Катарина.

— Очень может быть, — согласился он.

Позвали остальных.