— Ничего хорошего у нас не получилось, друг мой, — сказал он, прижав ладонь к коре.

У ворот что-то задвигалось, и, повернувшись, анатом увидел двух всадников, въезжавших по дороге в усадьбу. Первым оказался Майклс на своем любимом коне — таком же огромном, как и он сам, и к тому же любителем покусаться. Вытянув руку, владелец таверны поддерживал другого всадника, словно не давая ему вывалиться из седла. Когда мужчины подъехали чуть ближе, Краудер узнал Клоуда, стряпчего, которого они отправили в Лондон. Анатом вышел из-под тенистого дуба, и оба наездника вздрогнули, а затем снова погнали лошадей вперед. Как только всадники поравнялись с Краудером, Дэниел принялся спешиваться, и его худенькое тело чуть было не упало на руки анатому. Краудер удержал Дэниела за плечи.

— Что там дети?

Клоуда лихорадило, его покрытое щетиной лицо казалось мучительно бледным.

— Здоровы. В безопасности. Рождены законно.

Краудер испытал такое облегчение, что невольно заключил юношу в объятия и некоторое время не отпускал. Майклс тоже спешился и, когда Краудер выпустил Клоуда, обхватил плечи стряпчего своей здоровенной лапой.

— Я встретил его на дороге, в двух милях отсюда, он едва держался в седле. Давайте проводим его внутрь, господин Краудер. Думаю, он не спал с того самого вечера, как покинул Хартсвуд.

Подхватив юношу, мужчины затащили его в дом, и госпоже Хэткот, только что закончившей утешать первую пациентку, пришлось заняться еще одним больным. Краудер выкрикнул через плечо те самые слова, которые произнес Клоуд, и мужчины понесли юношу наверх, подгоняемые радостными восклицаниями Харриет.

Как только Клоуда уложили в постель, он тут же забылся тяжелым сном. Краудер охранял его покой. На подбородке юноши красовался большой кровоподтек, более страшные синяки обнаружились на плече и боку, где плоть была совсем бледной. Краудер попросил принести бренди и воду и велел зажечь в комнате свет. Значит, в Лондоне силу применяли и сам юноша, и его неизвестные противники. Он заметил остатки кровяных пятен на груди Клоуда, однако раны не увидел; на ладонях и костяшках пальцев обнаружились царапины, а на большом пальце — глубокий порез, признак того, что Дэниел держал нож и пользовался им в пылу драки, пусть неумело, однако давая отпор.

Майклс присел поблизости.

— Вы выглядите так, будто читаете книгу, — тихо проговорил он.

Подняв взгляд, Краудер едва заметно кивнул.

— Наши поступки оставляют отпечатки. Особенно если нам приходится применять силу. Когда господин Клоуд проснется, я уверен, он сможет рассказать нам об ожесточенной стычке где-нибудь на дороге. Полагаю, его противник погиб, а после Клоуд нашел безопасное пристанище. Почему он решил так скоро его покинуть — этого тело мне не расскажет.

— И откуда вы узнали все это?

— На нем было столько крови — правда, не его собственной, — что быстро ее смыть не удалось бы. Однако на нем чистая рубашка.

— Он выживет? У меня нет большого желания наблюдать, как еще один человек умирает в вашем обществе, господин Краудер.

Гэбриел улыбнулся.

— Полагаю, за исключением кровоподтеков, его симптомы вызваны потрясением и утомлением. Он молод. И должен поправиться. — Немного помолчав, Краудер снова обхватил запястье Клоуда; пульс юноши был напряженным и неровным. — Однако что-то удерживает его от столь необходимого отдыха.

В дверь тихонько постучали, в комнату, хромая, вошла Харриет. Краудер улыбнулся ей и снова повернулся к пациенту. Когда за Харриет захлопнулась дверь, Клоуд застонал и открыл глаза.

— Краудер!

— Да, господин Клоуд, вы добрались до нас. И вам нужно отдохнуть.

Молодой человек поднялся, опираясь на плечи, и покачал головой. Затем он увидел Харриет.

— Ах, и госпожа Уэстерман тоже здесь. Очень рад.

Он казался словно выгравированным на постели — белизна белья и его кожи контрастировала с темными волосами и ключичными впадинами, просматривавшимися под воротником его рубахи. Харриет улыбнулась Клоуду.

— Краудер сообщил мне, что дети здоровы.

— Да, и под самой надежной защитой. Мы убили того человека, что погубил их отца. Вернее, леопард убил его. — Харриет удивилась, уж не бредит ли он, и с тревогой поглядела на Краудера. — Во всяком случае, мне кажется, Хантер сказал, что это леопард.

Казалось, Краудер на секунду смутился, но затем все понял и улыбнулся.

— Господин Хантер держит у себя экзотических питомцев, — пояснил он Харриет.

Она вздернула брови, но все-таки кивнула. Сидевший в кресле Майклс подался вперед. Похоже, Клоуд ничего этого не заметил; его руки принялись ощупывать постельное белье.

— У меня есть одна бумага — я ехал с самого рассвета, чтобы доставить ее вам. Она должна быть у меня.

Повернувшись к изножью кровати — там на спинке стоявшего рядом стула висела верхняя одежда Клоуда, — Краудер подал ему плащ. Молодой человек нетерпеливо потянулся к нему, запустив руку в карман, и вытащил два свернутых листка мятой бумаги. В дороге он наверняка ежеминутно дотрагивался до них кончиками пальцев, чтобы проверить, на месте ли они. Теперь он передал их Краудеру и тут же снова оперся на локти.

— Они были в кармане желтого человека. То есть в кармане того человека, что убил Александра. Дети называют его Желтым человеком. Сьюзан очень смелая. — Клоуд позволил себе снова улечься на подушки. Краудер поднес к его губам бренди с водой. — Он выбрался на волю, когда сгорела Ньюгейтская тюрьма… Пришлось бежать… Они не пострадали…

Дэниел вздохнул, его трепещущие веки закрылись, а дыхание замедлилось. Краудер секунду-другую наблюдал за ним.

— Прекрасно. Кажется, теперь он позволил себе заснуть.

Анатом взял бумаги, подошел к тому месту, где сидела Харриет, и вложил их ей в руки. Когда она разворачивала записки, Краудер и Майклс стояли за спинкой ее стула. Несколько секунд все хранили молчание.

— Полагаю, вы сохранили тот клочок бумаги, что мы нашли на теле Брука?

Она кивнула.

— Да. И я знаю, что это рука Клейвера Уикстида.

— В таком случае я полагаю, нам пора отправиться к сквайру.

Харриет подняла взгляд.

— Нынче он обедает в замке Торнли — госпожа Хэткот слышала об этом.

Краудер вынул бумаги из пальцев Харриет, сложил их и аккуратно поместил в карман своего кафтана.

— Что же, предлагаю нанести визит в замок. Вы присоединитесь к нам, господин Майклс?

Трактирщик пожал огромными, как у медведя, плечами и слегка покраснел.

— Я не особенно привык входить через парадные ворота. Однако не вижу причины, почему я не мог бы пойти с вами.

— Нам нужно увидеть сквайра. — Краудер сказал это спокойно, однако, судя по виду, старший лакей замка Торнли почувствовал себя неловко.