– Мне надо столько всего с тобой обсудить, – сразу признался он. – Только я надеялся, что ты расскажешь мне, откуда у тебя морщины на лбу появились.

Гарпий недоуменно приподнял брови, переставая едва заметно хмуриться, и выдохнул:

– Альбера беременна, – сразу сообщил он, занимая кресло, которое в этом доме было для него уже своим.

Признаваться в этом Маркусу было совсем не страшно. Гарпий знал, что артефактолог не станет его осуждать.

– Поздравляю, – совершенно серьезно сказал Маркус, искренне улыбаясь. – Я, если честно, опасался, что она не совсем уверена в своем выборе, но если все зашло так далеко, значит уверена. Тебя это тревожит?

Маркус жестом приказал что-то демону-рабу с тонким ошейником на черной шее и сел напротив Гарпия.

Гарпий проводил раба взглядом. Видеть сломленного демона было тяжело, но одного взгляда хватало, чтобы понять, что помочь ему уже нельзя. Служить Маркусу, выполняя мелкие домашние поручения и носить ошейник, чтобы никто другой не смел его тронуть, – лучшая из возможных участей. Только Гарпию все равно было тошно всякий раз, когда он видел таких, как этот бескрылый парень с коротким тонким хвостиком.

– Сложно все, просто, – вздохнул полудемон, вспоминая вопрос брата. – Мы не женаты. Я пока не имею достаточного жалования, чтобы она жила как прежде. Альбера ничего не говорит на этот счет, и судьба семьи ее сейчас волнует куда больше, чем какие-то деньги, но я не хочу, чтобы она училась жить какой-то иной жизнью.

– Ты и сам знаешь, что с этим ты справишься, а деньги, если что, я помогу найти. Ты только скажи, – уверенно сообщил Маркус, скорее напоминая о себе, заранее зная, что помощи у него просить не станут. – А что слышно о судьбе Валента и Адерела?

–Адерел проведет остаток дней в тюрьме магов. Никакие прошения короля не смилостивят, и Альбера с этим согласна. Ей больно, но она уверена, что это верно. А Валента скоро отпустят. Что толку его судить, если он ничего не помнит, да и мы с тобой знаем, что того Валента больше нет, а выбрасывать таких сильных магов в такое время – беспечно. Он пока под стражей прямо во дворце. Его величество беседует с ним чтобы понять, как именно с ним поступить. С ним как с Гиденом…

– Такую силу да в мирное русло, – с улыбкой прошептал Маркус. – Правильно. Мне было бы даже горько знать, что его осудили, а так знаешь, что служишь хорошему королю. Это помогает.

Гарпий кивнул, хотел сказать то, ради чего ждал Маркуса, но только выдохнул, видя демона, вернувшегося с чаем, а потом ощутил, как его окатило странной горячей волной незнакомой, но неистовой энергии. Резко обернувшись, он замер, приоткрыв рот. В комнату заглянула девушка, вернее демонесса, слишком похожая на девочку-подростка. У нее была совсем человеческая кожа, только чуть сероватая, словно она долго болела, черные кудрявые волосы с маленькими красными рожками на макушке. Она смотрела прямо на Гарпия огромными алыми глазами, улыбалась и размахивала своими тремя тонкими хвостами, словно танцующими в воздухе.

– Биатрис, ты очень плохо спряталась, – укоризненно сказал Маркус. – Иди сюда, раз уж не утерпела.

– Он вкусный, – внезапно ответила демонесса, и, быстро подбежав к Маркусу, запрыгнула к нему на колени и облизала губы. – Но его нельзя есть, да?

– Нельзя, – спокойно ответил Маркус и погладил ее по голове, словно маленького ребенка.

Гарпий только ошарашенно моргнул. Демонесс он видел впервые, и сомнений не было: девушка в черном платье не полукровка, а настоящее дитя Нижнего мира!

– Я хотел показать ее тебе, – сообщил Маркус, гладя девушку по голове, пока та, словно кошка, льнула к его руке, продолжая размахивать хвостиками.

– Она сильная, – с трудом сказал Гарпий, пытаясь уловить и понять ее сущность, но она, словно укорачивалась, убегала от него, не защищаясь, а играя. – Откуда она у тебя?

– Не поверишь! – Маркус сам рассмеялся. – В Марлоке меня поймал Колин, наш пропавший Колин! Он теперь просто ходит по стране и, как он говорит, наводит порядок в судьбах людей. Так вот, он сказал мне, что ему приснилась эта демонесса, мол, ее держали в подвале одного местного вельможи. Зная о его даре, я проверил, и вот. Колин сказал, что я должен оставить ее у себя.

От этих слов демонесса улыбнулась, внезапно поймала руку Маркуса и укусила его за палец, вернее, коснулась его коротенькими клыками, а прокусывать кожу не стала.

– Биатрис, не пугай меня так, – попросил Маркус. – Я, знаешь ли, человек, и подобные шалости меня до сердечного приступа доведут.

– А Гидену нравится со мной играть.

Она надулась, отвернулась от мужчины и стала заплетать пышные кудри в косу. Только тогда Гарпий смог ощутить ее энергию и понять, что она совсем не такая, как его сородичи. В ней все было наоборот, будто она перевернутый внутри демон.

Ее короткий взгляд – и Гарпий все понял. Она не хочет назад. Она хочет остаться, но ей страшно, что эти люди будут ее обижать, как те, у которых она жила раньше.

– Ты знаешь, что я тоже демон? – спросил Гарпий, не сводя с нее глаз.

– Владыка, – ответила демонесса.

Ее хвосты замерли. Она оставила волосы в покое и сложила ручки на коленках, словно самая обычная хорошо воспитанная девочка.

– Ты обещаешь мне, что будешь хорошо себя вести и слушать Маркуса? Он не станет тебя обижать, садить на цепь и кричать. Он не такой, но, чтобы у тебя не было проблем в этом мире, тебе придется его слушать.

– И не кушать людей? – спросила она виновато.

– А зачем тебе их кушать? – удивился Гарпий, понимая, что она никогда никого не ела.

– Я люблю Маркуса и хочу попробовать его кровь. Мне хочется, но я не буду, если нельзя. Обещаю!

Она так посмотрела на Гарпия, словно уже поняла, что именно он решает ее судьбу.

– Я тебе верю, но если будет очень хотеться, лучше так Маркусу и скажи. Он у нас умный, что-то придумает.

– Спасибо! – воскликнула Биатрис, вскочила на ноги побежала к двери. – Я ушла играть с Гиденом!

– Не разнесите мне весь дом! – крикнул вслед Маркус и с усмешкой развел руками, словно не он был хозяином всего этого хаоса и не радовался ему, как ребенок лучшей из игрушек.

– Ей действительно не стоит возвращаться, – покачав головой, сказал Гарпий. – Она выросла здесь?

– Я не смог добиться правды, но похоже на то. Что с ней делали, я тоже толком не знаю, но приходится ее учить хорошим манерам, пить из чашки, есть вилкой, а Гиден мне эту работу постоянно саботирует.

При этом Маркус не мог даже сыграть негодование, продолжая улыбаться.

– Пусть остается, она умная и все понимает. Думаю, вне дома будет вести себя хорошо, только она действительно к тебе привязалась. Ее «люблю» может быть не шуткой, – предупредил Гарпий.

Маркус вздохнул.