— Поспеши, — прошелестел женский голос у самого уха, и советник словно ожил.

Он стал судорожно разматывать ленту, не сразу сообразив разломать мешавшую сургучную нашлепку. Развернул бумагу и начал торжественно, с подвыванием, как какое-то древнее заклинание, читать, что там написано.

И сначала он даже не вникал, что говорит. Он почти до самого конца документа не вникал, слова для него не имели ни малейшего значения. Зато они имели значение для людей на площади.

Народ, услышав указ о новых налогах на нужды борьбы с демонами, сначала недовольно загудел. Потом стали слышаться первые недовольные выкрики. А потом, прямо в лоб мечтательному советнику, прилетел гнилой овощ и красиво растекся по лицу.

Овощ Милана бол-Пахью несколько отрезвил, и он стал удивленно оглядываться. Потом увидел в своих руках бумагу, прочитал, что там написано и побледнел. Образ прекрасной женщины стал таять, как утренний туман. И был окончательно сметен очередным овощем.

Советник огляделся, сообразил, где находится и не придумал ничего лучше, чем громко и нецензурно удивиться столь неподходящим для него компании и месту.

В ответ получил еще парочкой овощей в лицо и множеством в корпус, и, наконец, сообразил, что пора бежать. Чем и попытался заняться, пометавшись немного по помосту, а потом со страшным воплем и проклятьями бросившись прямо в толпу. Прыжком. С помоста.

Продавцы, да и покупатели оказались не из пугливых, а может, не расслышали, что он там обещал, но какие-то проклятья их не заинтересовали и советника сначала уронили на землю, а потом еще и потоптались. Милан кое-как сумел встать и попытался сбежать. И, возможно, даже бы сбежал, если бы не вспомнил об императоре и с чего-то, сам не понимая с чего, не стал обещать его кары любому, кто помешает советнику гордо уйти с площади. За это он и получил по голове и в дальнейших событиях не участвовал. А потом и вовсе пропал, да так и не был найден.

Впрочем, его особо и не искали. Не до того было.

Слухи о новом указе распространились по городу, как пожар. По пути распространения они обрастали все новыми подробностями, а сам налог все увеличивался, и ближе к обеду за этот налог можно было купить небольшое поместье, а к вечеру и вовсе половину города.

Народ боялся, возмущался и обещал всякое. Причем не только императору и королю Золотых Туманов, но и советникам, потому что, как оказалось, Милана кто-то там узнал. Или не узнал, а подсказал кто-то.

К вечеру народ не успокоился, а подогревшись выпивкой в разнообразных заведениях и немного подискутировав на улицах и площадях, решительно двинулся к дворцовому комплексу, задавать интересующие вопросы самому императору. И эту идею народу точно подали какие-то ушлые молодчики. Но вовсе не те, которые должны были. И зельями никто воспользоваться не успел. А те, кто их скупал, вообще некоторое время не могли решить, что теперь делать. А когда решили и отправили своего посланца, не сообразили, что следует закрыться и никого не впускать. Ну, или хотя бы разойтись, а не дожидаться результата под вино и игру в карты. Так что явление стражи и каких-то непонятных молодчиков стало для них большим сюрпризом. Впрочем, как и то, что люди, грохотавшие по воротам самодельным тараном и требовавшие императора, выслушав речь вышедшего к ним со-Яруна, вдруг возьмут и печально разбредутся, с таким видом, словно вообще не понимают, где находятся и как тут оказались.

Ларама была великим магом-мозголомом. Ей только энергии обычно не хватало. Но на энергию временный глава службы контроля и защиты не поскупился.

Ромул сидел и старательно читал. Вопли и требования собравшихся у ворот людей к нему не доносились, несмотря на открытое окно. Книга была приятная, биография одного из полководцев. У дверей дежурили стражники. И император лениво размышлял о том, как отреагируют охотники на императора, увидев их там в таком количестве? Наверняка удивятся, хотя Тиваш утверждал, что страннее будет, если стражу не усилить в связи с происходящим.

Ждать Ромулу быстро надоело, и он задумался о том, а не лечь ли спать. С одной стороны, он вроде бы должен переживать: не снесет ли толпа ворота и не придет ли его убивать? С другой — штурм был довольно бестолковый и до дворца пока никто не добежал, не говоря уже о том, чтобы в него вломиться и начать прорываться сквозь заслоны стражников и просто любителей подраться.

Радда вроде бы его послушалась и спряталась. Даже другие невесты, на удивление, сообразили закрыться в комнатах и не высовывать оттуда своих прелестных носиков. Ларама что-то творила у ворот, обещая, что люди разойдутся, как пришли, стоит только ей щелкнуть пальцами.

Мален что-то обсуждал с Тивашем и старался никому не попадаться на глаза, чтобы не спугнуть неизвестного мага, который точно находится во дворце.

А Ромул читал, и ему было скучно. Даже спать захотелось.

И когда в комнату, постучав, заглянул стражник и обрадовал императора тем, что к нему тут пришел второй дворцовый маг, чтобы обсудить какую-то важную проблему, согнать с лица неуместную радостную улыбку оказалось очень непросто.

— Впусти, — велел Ромул и удобнее устроился в кресле.

Второй маг, мужчина немолодой, но сильный и умелый, выглядел озабоченным и даже несколько испуганным. Он оглянулся на закрывшуюся дверь, семеняще подбежал к императору, поклонился по всем правилам и уставился на него с собачьей преданностью. А услышав приветствие и разрешение говорить, рухнул на колени и стал каяться.

Рассказал о том, что не успел закончить начатую работу, и защита все еще недостаточно сильна. Покаялся в своей неспешности и желании отложить неприятное дело. Потом стал нести какую-то чушь о том, что среди собравшихся у ворот людей есть какой-то взломщик магических защит, что у бедного второго мага из-за его работы и сопротивления ломающему защиту плетению уже голова болит, но он из последних сил прибежал к императору, чтобы предупредить и оградить.

Ромул сидел, старательно делал серьезное лицо и похлопывал ладонью по книге.

— Вам нужно бежать, спрятаться где-то, я уверен, что во дворец рвутся убийцы, прикрываясь народным гневом! — наконец патетически сказал маг и замер в покаянной позе.

— У меня стража, — напомнил император.

— А у стражников родственники в городе. К которым они ходили недавно, я узнавал. Вы уверены, что их никто в это время не заколдовал?!

Прозвучало столь убедительно, что Ромул даже бровь приподнял, а потом задумался.

— Вы уверены? — спросил, подумав.

— Я уверен, да и что вы теряете? Когда этот нелепый бунт закончится… а его наверняка устроили ради взломщиков и убийц, люди даже не понимают, что делают…

— Да? — удивился Ромул.

— Да, — торжественно подтвердил маг.

И, словно это слово стало для кого-то сигналом, за дверью послышались удары, вопли и звон железа.

— Быстрей! Здесь же должен быть потайной ход, должен, через дверь мы не пройдем! — заорал маг.