– Если бы Джиллиан не забеременела с первого раза, я бы продолжал подталкивать ее к новым и новым попыткам. На протяжении ее беременности я бы обращался с ней, как с принцессой, потакал всем ее капризам, дарил дорогие подарки… Я бы поклонялся ей, как настоящей королеве, и пусть вас это не удивляет – ведь она действительно была избрана. На протяжении всего срока я бы заботился о том, чтобы Джиллиан получала все, что ей понадобится или захочется, а также следил, чтобы она не сделала ничего такого, что могло бы повредить ей или ребенку. И, разумеется, я должен был, как и раньше, следить, чтобы мисс Джиллиан не осквернила себя грехом блуда… – В этом месте Джем бросил на Харта мрачный взгляд. – Но она все-таки согрешила. Если хотите знать мое мнение, свинья просто не может не изваляться в грязи. Так и Джиллиан… В день этой важнейшей процедуры она пошла и трахнулась с первым встречным – с тобой. После этого ни о каком участии в Программе не могло быть и речи…

Харт сжал кулаки.

– Так, значит, это правда? Ты велел убить ее только за то, что она провела ночь со мной?!

Он с угрозой шагнул вперед и снова протянул свои ручищи к горлу Джема, но Мелина остановила его:

– Нет, Вождь, не надо! Мы должны узнать все.

– Ну что же, Мелли. – Джем посмотрел на Харта с легким презрением и продолжил объяснения: – Дело в том, дорогая, что избранницам не разрешается иметь интимные отношения ни с кем, кроме мужа, постоянного партнера или куратора.

– Потому что они бесплодны, – вставила она.

– Молодчина! – воскликнул он. – Приятно все-таки иметь дело с умной женщиной.

Мелина молчала. Постепенно в ее мозгу начинала восстанавливаться ужасная картина происшедшего. Происходящего…

– Значит, женщин специально отбирают? – проговорила она медленно. – Джиллиан, Кендис Андерсон, другие женщины – здоровые, молодые…

Джем улыбнулся.

– Именно так, Мелли: здоровые, молодые, способные… Кандидатки должны быть настолько близки к совершенству, насколько это вообще возможно.

У Харта в глазах вспыхнул злой огонек.

– Вы разводите людей, как скот? – спросил он. В ответ Джем обворожительно улыбнулся.

– Что в этом плохого? Взять хотя бы Кендис Андерсон: она красивая, молодая женщина. Превосходный биологический образец! Она довольно умна, к тому же у нее врожденные музыкальные способности, и очень неплохие. Мы надеемся когда-нибудь использовать ее снова – точно так же, как мы собираемся использовать тебя, Мелина. И это произойдет довольно скоро, поскольку мы лишились Джиллиан. Она пала жертвой собственной похоти, и теперь ты должна занять ее место! – В его голосе появились странные звенящие ноты. – Джиллиан почти безупречно подходила для Программы – Дейл Гордон понял это практически сразу. Это была его работа – отыскивать перспективных кандидаток и проводить предварительную селекцию. Это было просто, поскольку у Дейла был доступ к их медицинским картам. С физической точки зрения Джиллиан подходила нам идеально, ее коэффициент интеллекта был достаточно высок, к тому же у нее не было ни мужа, ни постоянного любовника. Программа очень нуждается в таких, как она, но теперь, поскольку Джиллиан больше нет, Программе нужна ты, Мелина! – С этими словами Джем схватил ее за руки и в порыве восторга сжал между своими горячими и влажными ладонями. Широко улыбнувшись, он добавил: – Ах, если бы ты только знала, Мелли, как я за тебя рад!

В следующий миг раздался звон разбитого стекла, и голова Джема буквально разлетелась на куски.

С непостижимым проворством Харт сделал ей подсечку и повалил на пол. Не ожидавшая этого Мелина грохнулась об пол с такой силой, что воздух с силой вырвался из ее легких, а Харт уже упал сверху, буквально припечатав ее к ковру. В считаных дюймах от них лежал Джем Хеннингс. Головы у него не было. Широкое панорамное окно оказалось разбито вдребезги, и в комнату врывался холодный осенний ветер. В угольно-черном небе мерцали первые звезды.

Харту потребовалась доля секунды, чтобы все это заметить. В следующее мгновение Харт потянулся к шнуру настольной лампы. Рывок – и свет в квартире погас.

– Что это было?

– Я думаю, стреляли с крыши дома напротив, – ответил Харт. Он отдал должное выдержке Мелины. Любая другая женщина на ее месте впала бы в истерику. Увидеть своими глазами, как человеческая голова разлетается на куски, словно переспелая тыква, – это выдержал бы не каждый мужчина. Оставалось предположить, что Мелина либо совершенно бесстрашная женщина, либо у нее наступил шок. Последнее означало, что в любой момент она может свалиться без чувств. – Эй, с тобой все в порядке? – спросил он хриплым шепотом.

Мелина долго смотрела на него и молчала. Лишь после того, как Харт повторил вопрос, ее губы дрогнули.

– Да. Да…

– Ради бога – не двигайся!

– Но, Вождь…

– Не шевелись и ни в коем случае не вставай!

Приподнявшись на четвереньки, Харт быстро пополз в кухню и вскоре вернулся, держа в руках ворох бумажных полотенец.

– На, вытри лицо, да поскорее.

Мелина несколько раз мазнула полотенцами по лицу, стерев с него капли крови и кусочки мозга.

– Сними жакет.

И снова она подчинилась, не задавая вопросов. Светлый свитер под жакетом казался чистым, хотя в полутьме можно было не заметить пятен.

– Посмотри – на мне есть кровь?

– Я… Нет. По-моему, нет.

Сколько времени прошло? Двадцать секунд? Тридцать? Этого Харт не знал, поэтому сказал:

– Нам надо выбираться отсюда, и поскорее!

– Они хотят убить и нас тоже?

– Нет, только меня. Ты нужна им для Программы, – едко ответил он.

– Я скорее умру!

– А вот я бы предпочел остаться в живых. Ну, пошли…

Он помог ей подняться на ноги. Низко пригибаясь, они пробрались в холл и остановились у дверей. Там Харт схватил трубку домофона.

– Как зовут консьержа? Генри?

– Кажется, Гарри… А зачем… – Услышав, что консьерж отозвался, она прикусила язык.

– Помогите! – заорал Харт в трубку. – Они здесь все словно с ума посходили. Они подожгли дом! Гарри, вы меня слышите?! Помогите! Пожар! Пожар!!!

Он бросил трубку домофона, так что она, повиснув на шнуре, ударилась о стену, а сам схватил Мелину за руку и выскочил в коридор. Прежде чем они успели добежать до пожарной лестницы, на этаже завыла сирена пожарной тревоги, и за их спинами загремели замки и начали отворяться двери других квартир.

Харт был хорошо знаком со свойствами человеческой натуры и понимал, что спектакль должен быть как можно более убедительным, иначе очень немногие отважатся покинуть свои уютные квартиры. Поэтому, бешено размахивая руками над головой, он прокричал, едва не оглушив Мелину: