Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Обожаю тебя, Фил! — улыбнулась я и тут же нахмурилась. — Но нам предстоит серьезный разговор.
— Спасибо, что спасла меня! — зеленые глаза смотрели чисто и приветливо.
— Я думала, что сойду с ума… — посетовала я.
— Почему? — наивно поинтересовался подросток.
— Ты очень дорог мне, — сказала я очевидную вещь и двинулась в сторону дома. Пусть остальное додумывает сам.
— Я его нашел! Смотри! — догнал меня возглас и я обернулась. Фил достал что-то из-за пазухи. — Теперь мы сможем улететь!
На нас взирал маленький потрепанный лацерс, в самом центре которого горделиво кренилась тощая стрела с крохотным и колючим, словно побитый жизнью репей, цветком. Секрет Апхокетоля выглядел… неказисто.
— Велико достояние! — не выдержала я и рассмеялась, а Фил обиженно надулся.
— Его сложно было найти…
— Знаю, ты старался, — сказала я серьезно. — Но иногда цена стараний не соответствует результату.
Мальчик задумался и мы продолжили путь в тишине. Вскоре Фил отдал мне свою обувь, так как идти голыми ступнями мне стало совсем тяжело. Эндо парил низко и практически не болтал, было видно, что он серьезно разряжен. Так наша странная процессия медленно брела около двух часов, когда впереди показались знакомые очертания поселения. Я смотрела под ноги на рассыпанные по всей земле мелкие осколки. Носки Фила стерлись окончательно, но мальчик, казалось, не обращал на это внимания. Я не сразу ощутила, что в пространстве что-то поменялось.
— Аля! Альтарея! — сильно закричал Фил, а я вздрогнула от его тревожного возгласа. — Смотри, смотри!..
Я непонимающе огляделась по сторонам, а потом подняла глаза вверх и ахнула. По всему небу, не хуже эхолора застыли черными хищными фигурами сотни истребителей, выжидающе взирая на планету. Они равномерно рассредоточились везде и, казалось, готовы были в следующую секунду ринуться на поселение, которое вовсе не обладало оружием.
Ноги понесли сами собой, а грудь внезапно наполнилась кислородом, как топливом, приводящим в действие спящую машину. Я бежала быстро, не помня себя и не разбирая препятствий под ногами, не обращая внимание на то, что Фил и Эндо безнадежно отстали. Еще издали стало понятно, что в городе царит нетипичное оживление. Везде сновали люди, одетые кто кое-как, кто с маскарада, утреннюю тишину пронзали резкие крики военных и вопли испуганных женщин, слышался детский плач и едкая мужская ругань.
С вершины последнего холма я видела, как черные точки небольшими группами плавно растекаются по городу, словно крупицы ядовитого жидкого металла, случайно разлитого на мирное поселение. Солдаты-дальтерийцы в типичных защитных костюмах, одетые в прочную броню в мирное время, быстро формировали оцепление по периметру, и рассеивались вдоль домов, хватали ничего не понимающих жителей, выскакивающих на улицу в чем было, волокли их куда-то несмотря на протестующие крики, заламывая сопротивляющимся руки. Картина привела меня в ужас и не оставила секунд на размышление. На противоположной стороне городка, позади жилых домов, на ярмарочном плато я заметила приземлившийся аюстер, жадно распластавший крылья на всю площадь, предназначенную для рыночной торговли. И так напомнивший мне тот, знакомый… Я смело ринулась в город.
Сердце заныло в неявном ожидании, когда передо мной возникли два солдата, караулившие подход к поселению. Однако, мазнув по мне изучающим взглядом, мужчины не обронили ни слова и не остановили меня, давая возможность продолжить движение. Мое невзрачное серое платье и обилие грязи от непростого путешествия, создававшие изрядно потрепанный вид, никак не привлекли их внимание.
Я сделала несколько шагов вперед и обернулась — черные истуканы с полупрозрачными шлемами на головах так и остались стоять, не шевелясь. Робко пошла прямо, наблюдая, как несколько дальтерийцев, используя импульсные мечи, выламывают дверь зажиточного дома на краю поселения, и забегают внутрь под возмущенные крики владельцев. Один из солдат внезапно задержал взгляд на мне, сверкнув глазами сквозь защитное стекло, но тотчас быстро скрылся внутри. Странная горечь едкой каплей скользнула по сердцу, оставляя странные разводы. Мне стоило радоваться своей непричастности, но что-то заставляло меня злиться на происходящее. Я ошиблась в своих ожиданиях, напридумывала небылиц, как всегда…
Дом Терезии встретил меня настежь распахнутой дверью, и я с тревогой ступила внутрь. Старая женщина бросилась мне навстречу со слезами на глазах.
— Алия! Наконец, ты вернулась! Тут такое… — скорее всего, Терезия полагала, что я задержалась на празднике урожая. Если бы она узнала, где мы с Филом были на самом деле, могла бы не пережить потрясения. — Как хорошо, что ты этого не видела!..
— Что случилось?! — воскликнула я и сделала шаг внутрь дома, потрясенно наблюдая перевернутые предметы вокруг: раскиданные в беспорядке стулья, словно огромная сила в ярости разметала их и свисающее со всех поверхностей стираное белье. Перевернутый чан для варки сиротливо валялся на карцезитном столе, и вовсе сломанном. Старая женщина дрожала всем телом, утирая выступившие слезы.
— Беда, беда! — только и повторяла она, прижимая сухую руку к морщинистым губам.
— Терезия!.. — я попыталась успокоить ее, схватив за плечи.
— Снова они! — воскликнула старушка, немного придя в себя. — Черные дьяволы вернулись, а значит, будет беда!
— Успокойся! — не выдержала я, отодвигаясь. — Что они искали?
— Опять Апхокетоль в немилости! Они злятся на нас, здесь скрывается беглец! Беглянка!
— Да?.. — переспросила я, чувствуя, как сердце делает кульбит.
— Где ж это видано? С белыми волосами! Да сроду на Апхокетоле ни у кого белых волос не было! — с жаром воскликнула Терезия.
Я непроизвольно потянулась к своим обрезанным розовым прядям, а взгляд женщины внезапно остекленел.
— Старая моя голова! — она прикрыла рот рукой от внезапного прозрения. — Совсем не соображает… И хорошо, хорошо это… — она прикоснулась ладонями к моему лицу, трогая мои щеки шероховатыми пальцами и шамкая губами. — Мы тебя спрячем, милая!.. Акрес поможет, он способен… у него есть подземные хранилища…
Она быстро заходила по комнате, шаркая и взмахивая руками. Терезия, как всегда, была встревожена и я ощутила внезапный порыв нежности к ней. Тепла и того золотистого медового чувства благодарности, сдобренного щепоткой грусти, которое предвещает скорое расставание. Мне всегда везло на людей, заменяющих родных родителей. Терезия, пусть и не надолго, но превратилась для меня в фигуру, больше всего напоминающую мать. Я не могу назвать иначе ее щепетильного опекающего отношения ко мне.
— Терезия! — прошептала я, делая несколько шагов и прижимая тщедушное тело пожилой женщины к себе. Я вдохнула аромат мыла, исходящий от седых с фиолетовым отливом волос, и застыла на несколько мгновений. Мне хотелось заполнить его и не терять никогда. Я знала, этот запах будет тем путеводным звеном, внутренней опорой, вспомнив о которой, я всегда смогу принять верное решение. Старушка, до седых волос борющаяся за свое существование и не потерявшая веры в людей, сохранившая оптимизм и благие цели, что, как не это, способно вывести из уныния и направить на нужный путь?..