Звезда генерала Рюмина сияла в зените: он стал приближенным Сталина, часто ездил информировать его о ходе дальнейшего расследования. Какими путями он выбивал из обвиняемых новые сведения, Сталину он не докладывал. Великий гений и сам знал, как это делается.

Убивать в процессе следствия не входило в планы Рюмина, он считал, что они заслуживают настоящей казни. Поэтому Елизара Гельштейна, у которого было больное сердце, просто держали без сна по много суток.

Самый старший из обвиняемых, Владимир Виноградов, поражал Рюмина тем, что охотно и сразу подписывал все предъявляемые ему нелепые обвинения. Он даже спросил его однажды с интересом:

— Вы уверены в том, что вы подписали?

Вингорадов посмотрел на него из-под густых бровей и сказал:

— Там разберутся.

Рюмин усмехнулся наивности старика — где это «там»? «Там» — это как раз и есть «тут», где сидит он, генерал и заместитель министра, возможно — будущий министр.

* * *

13 января 1953 года, еще затемно, в квартире диктора Всесоюзного радио народного артиста РСФСР Юрия Левитана раздался телефонный звонок:

— Юрий Борисович, говорит дежурный офицер Комитета безопасности майор Пронин. В шесть часов утра вам поручено передавать важное сообщение. Через полчаса машина будет у вашего подъезда. Будьте готовы.

Его привезли в студию ДЗЗ (Дома звукозаписей) на улице Качалова и положили перед ним текст. Чего только не приходилось читать еврею Левитану за многие годы, но такого он не ожидал. Пробегая текст глазами для подготовки к вещанию в эфире и делая пометки для пауз и акцентирования речи, он не мог поверить, что ему придется объявить это всему населению страны. Это же ложь, наглая ложь и антисемитское заявление! Что же делать — отказаться, не читать, бросить бумагу и уйти из студии? Тогда все кончено: его арестуют сразу на пороге, там всегда наготове стоят агенты КГБ. Придется читать… Он старался успокоиться, чтобы сдерживать дрожь в голосе. Страх заставлял его читать:

«Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза. Передаем важное сообщение: арест группы врачей-преступников.

Некоторое время назад органы государственной безопасности раскрыли группу врачей, которые поставили себе целью сокращение длительности жизни выдающихся общественных деятелей Советского Союза путем проведения пагубного лечения. Эта группа террористов включает профессоров М. С. Вовси, В. Н. Виноградова, М. Б. Когана, П. И. Егорова, А. И. Фельдмана, Я. Г. Этингера, А. М. Гринштейна, Г. И. Майорова. Документальные данные, патологоанатомические исследования, заключения медицинских экспертов установили, что эти скрытые враги народа назначали своим пациентам неправильное лечение и тем самым подрывали их здоровье. Так они погубили секретарей Центрального комитета партии Жданова и Щербакова, навредили здоровью маршалов Василевского, Говорова, Конева и других.

Большинство членов этой террористической организации состояли в связи с международной националистической еврейской организацией „Джойнт“, которая организована американской разведкой якобы для помощи евреям в разных странах. Фактически, по указаниям американского Центрального разведывательного управления, эта организация проводила шпионскую деятельность, прибегала к терроризму и совершала другие вредительские акты во многих странах, включая Советский Союз. Вовси признался следователям, что через Шимелиовича, живущего в Москве, и известного буржуазного националиста Михоэлса „Джойнт“ давала ему указания уничтожить главных руководителей СССР. Установлено также, что другие участники террористической группы были давнишними агентами британской разведки. Расследование будет скоро закончено»[50].

* * *

Со времени объявления о вероломном нападении Германии и начале войны не было более будоражащего народ сообщения. Медицина — это чувствительный нерв общества, медицина касается всех. Если правительство обвиняет группу самых известных врачей, то под подозрение людей могут попасть очень многие врачи. Если обвиняют врачей-евреев, то под подозрение попадут все еврейские врачи. Именно на это и было рассчитано сообщение. Многие, особенно интеллигентная прослойка, понимали, что каждое слово в нем было взвешено самим Сталиным — без него делать такое сообщение не посмел бы никто. Но если это так, то оно могло отражать только два факта: или это невероятное сообщение — правда, исходящая от главы страны, или этот глава страны обезумел и открыто публикует провокационную ложь. И в то, и в другое трудно было поверить.

Газеты 13 января 1953 года вышли с передовой статьей «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». Сталин сам редактировал эту статью.

Все обвиняемые были москвичи, известные многим людям по фамилиям, и общество Москвы в один день разделилось на две группы — веривших и не веривших в обвинения. Малоинтеллигентные люди почти все поверили. Русские интеллигенты и все евреи не верили в обвинения. Преимущество поверивших было в том, что они могли говорить об этом вслух — они были заодно с линией партии. Те, кто не верил, должны были молчать или шептаться по углам и на своих кухнях. Волна эмоций постепенно расходилась по другим городам.

Было довольно много людей, которые радостно высказывали националистическое злорадство:

— Попались, сволочи! Так евреям и надо — неповадно больше будет травить русских людей. Теперь ответят за свои преступления.

— Евреям ни в чем доверять нельзя. У нас в районной поликлинике половина врачей — евреи. На прием к ним не пойдем.

Все-таки некоторые сомневались:

— Может, еще не доказано. Уж очень малоправдоподобно, связей с заграницей нет почти никаких. Как же у ученых могли быть шпионские задания от империалистов?

— Доказано! Они могли получить их намного раньше, — и опять всплывало то обывательское, что жило в людях все годы: — У нас зря не посадят.

По указанию ЦК партии местные партийные организации собирали «митинги трудящихся» на заводах, в колхозах, в министерствах и институтах — с осуждением врачей-отравителей. На этих митингах партийные руководители разжигали истерию ненависти против «врачей-отравителей», которая на самом деле была только прикрытием ненависти к евреям. Говорили «о великой вине евреев перед советской властью», о том, что «евреи должны искупить свою вину тяжким трудом на благо своего социалистического общества»[51]. Через два дня после опубликования обвинения на митинге студентов Сталинградского механического института секретарь парткома предложил написать коллективное письмо в ЦК партии с просьбой выселить всех евреев за пределы европейской части страны, то есть в Сибирь.

Интеллигенция страны считала прямое обвинение еврейских профессоров искусственным раздуванием антисемитизма, опасной провокацией. Все евреи отождествляли себя с обвиненными, на всех них вдруг обрушилась лавина лжи и обвинений. Многие ожидали, что это приведет к распространению гонений. Каких гонений? Ходили слухи о депортации всех евреев из Москвы, о том, что к городу сгоняют железнодорожные составы из товарных вагонов — насильно вывозить евреев. Ходили злорадные слухи о публичном суде и даже о публичной казни обвиняемых. Были люди, которые эти слухи распускали, и еще больше таких, которым эти слухи нравились.