— Вот именно. Об этом и идет речь.

— Не опасно ли это?

— Но это только в отношении Ватикана. Маркизу Д’Античчи мне предстоит сообщить об отъезде в одно из немецких княжеств, не уточняя, в какое именно.

— Вы думаете, вы убедили своих корреспондентов, ваше высочество? Это было бы слишком просто для таких искушенных в политических интригах людей.

— Я поняла это, когда ко мне после письма кардиналу пришел аббат Рокотани. Мне пришлось сказать ему, что осуществление моего намерения требует времени, а пока я собираюсь на шесть недель в Пизу.

— Аббат не задавал вам никаких вопросов?

— Нет. Он только вызвался прийти и благословить меня в дорогу, когда мы завтра будем уезжать. Оттягивать наш отъезд мне кажется неразумным: с первого визита Кристинека прошло 20 дней.

— Можно считать, дворец для нашей принцессы готов. Ты все проверил, Савелий? Мебель, посуда, белье? Непременно столовое серебро. И главное — в большой зале поставь одно большое резное золоченое кресло. Кроме него никакой мебели. На приемах принцессы все должны стоять. Я не думаю, чтобы она захотела устраивать приемы, но на всякий случай все должно быть припасено.

— Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство. Все доглядел. Бесперечь будете довольны.

— Верю, верю. Государыню ты не раз у нас принимал, авось и здесь не опростоволосишься. Помни, чтоб все как для императрицы сделано было. А ключи для заднего входа и калиток вторые заказал ли? Замки там промазать надо, чтоб не скрипели.

— И того не забыл, Алексей Григорьевич. Вас вот Рибас дожидается.

— Давно? Что ж сразу не доложил?

— Да я только что в окошко его увидал. В пыли весь. Поди, стряхнуть одежду и ту не успел. Вон как по коридору-то бежит.

— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство, принцесса выехала из Рима! Она уже в пути!

— Отлично. А теперь докладывай со всеми подробностями. Она едет одна?

— Нет, со всей своей свитой. Иначе она отказывалась выехать из Рима. В свите человек шестьдесят.

— Целый царский поезд. Но об этом потом. Итак?

— Принцесса выехала 11 февраля. Сначала она направилась на площадь Четырех Фонтанов и, оставив спутников в каретах, одна, под густой вуалью обошла все фонтаны, в каждый бросила по монете, а у Тибра целую пригоршню. Потом она направилась в церковь Санто Карло у Четырех Фонтанов и надолго задержалась в исповедальне.

— Она исповедалась у католического священника?

— Так выглядело со стороны, ваше сиятельство. Но мне удалось затаиться в скамьях и услышать обрывки разговора, никак не напоминающего исповедь. Скорее это было деловое свидание.

— Вы не могли разглядеть с кем?

— Нет, такой возможности не было. Тем более из исповедальни принцесса прошла во внутренний дворик церкви, на пороге которого стоял монах, не разрешивший мне туда пройти. Выйдя из церкви, принцесса передала провожавшему ее настоятелю сверток, скорее всего, с деньгами, потому что монах долго и усердно ее благодарил. Там же она раздала щедрую милостыню, собравшую целую толпу детей и попрошаек, и только потом села в карету. Все это время господин Кристинек наблюдал за ней с противоположной стороны площади, укрывшись в наемной карете. Он и дальше поехал за ее поездом, приказав мне со всевозможной скоростью примчаться к вам и передать это известие.

— Ты говоришь о толпе попрошаек — значит, отъезд принцессы не прошел незамеченным.

— О, нет. Господин Кристинек заметил на площади и особенно на улице Квиринале многих газетчиков. Остается предполагать, что за ее домом постоянно следили.

— Уже на пути в Пизу ты не видел признаков оживления? Никто не ждал принцессы? Никто не говорил о ней в тратториях?

— Насчет встреч ничего сказать не могу, а разговоры…

— Ты что — боишься их передать?

— Нет, ваше сиятельство, но они не слишком приятны.

— Это не имеет ни малейшего значения. Говори, все говори.

— Многим известна цель поездки принцессы — встреча с вами. И многие видят во встрече с принцессой вашего сиятельства ловушку для простодушной и не знающей света девушки.

— Тебе показалось, она пользуется симпатиями?

— К сожалению. На людей не производит впечатления даже усиленно распространяемая английским посольством сплетня о любовной связи принцессы с вами, ваше сиятельство, простите меня за откровенность. Англичане утверждают, что принцесса поспешила на любовное свидание с вами.

— И Что же? Неужели вы думаете, Рибас, они стали бы об этом говорить без нашего ведома. И без нашей просьбы. Никакой политики, никаких заговоров и претензий на российский престол.

— Но ведь эти сплетни могут дойти до самой принцессы.

— Могут. Но она достаточно умная женщина, чтобы оценить подобную дымовую заслону должным образом. Когда мы можем ждать нашу путешественницу?

— Я опередил ее поезд самое большее на два дня.

…Поверила. Все-таки поверила. Несмотря на болтовню газет. Не читала? Не донесли поляки? Не может быть. Рассчитала. Или приготовления сделали свое дело.

Встречать за городские ворота выехали. Наши офицеры в парадных мундирах, при орденах. Шитье золотое на солнце переливается. Лошадей наняли одна другой лучше. Себе купить пришлось — в наем не отдали. В Россию возьму. Красавец.

Карету остановила. Дверцы открылись. Офицеры вместе со мной спешились. Поклон по царскому ритуалу — треуголки до земли. Первым представился. Не улыбнулась. Головой кивнула. Спросила, на каком языке со мной говорить. Может, на немецком — слыхала, мне он сподручней. Поблагодарил. Она со своей свитой то по-французски, то по-итальянски.

Просил разрешения до дворца проводить. Согласилась. На Соборной площади снова карету остановила — собором любоваться стала. О дворце спросила, не Медичисов ли — знает, что в Пизе лучший. Аудиенцию на завтра определила. Мол, с дороги отдохнуть хочет.

На другой день узнал — поехала город смотреть. В Баптистерии побывала — у купели молилась. На Кампаниллу подняться изволила. По кладбищу ихнему — Кампо Санто прогуливалась. В университете побывать обещалась.

На первой аудиенции всем офицерам снова приказал в парадной форме быть. Сам колено преклонил во время представления. Задерживать не стала. Время назначила о делах поговорить, а до того снова в город направилась. Не таится, но и занавесок в карете не раздвигает. Уголок отбросит и смотрит. В картезианский монастырь Чертозу тоже съездила.

Спросил, откуда все знает. Усмехнулась: как можно не знать! Давно в Италии побывать собиралась. За делами не получалось.