Письма сих беспутных бродяг сейчас разбирают, и что выйдет и кто начальник сей комедии, вам сообщим, а только известно, что Пугачева называли братом ее родным.

Пребываю благожелательна Екатерина Екатерина II — А. М. Голицыну Петербург, 22 марта 1775

Всемилостивейшая государыня!

…Сей час получил репорт от контр-адмирала Грейга Апреля от 18 дня, што под парусами недалеко от Копенгагена находится со всею своей эскадрою, все благополучно и не намерен заходить ни в какие места чужестранные, буде чрезвычайная нужда оного не потребует; он и от Аглицких берегов с поспешностью принужден был прочь итить по притчине находящейся у него женщины под арестом. Многие из Лондона и других мест съехались, чтоб ее видеть, и хотели к нему на корабль ехать, а она была во все время спокойна до самой Англии, в чаянии, што я туда приеду; а как меня не видала тут и письма не имела, пришла в отчаение, узнав свою гибель, и в великое бешенство, а потом упала в обморок и лежала в беспамятстве четверть часа, так што и жизни ее отчаелись; а как опаметовалась, то сперва хотела броситься на Аглицкие шлюпки, а как и тово не удалось, то намерение положила зарезаться, или в воду броситься, а от меня приказала всеми способами ее остерегать от оного и как можно беречь. Я ж надеюсь, всемилостивейшая государыня, што ескадра теперь уже должна быть в Кронштадте, и контр-адмирал жалуется ко мне, што он трудней етой комиссии на роду своем не имел…

1775 майя 11 числа. Пиза А. Г. Орлов — Екатерине II

Ваше императорское величество!

Я полагаю, что было бы полезно предварить Ваше императорское величество касательно историй, которые написаны были здесь в крепости. Их недостаточно для того, чтобы дать Вашему величеству объяснение ложных подозрений, которые имеют на мой счет. Поэтому я решаюсь умолять Ваше императорское величество лично меня выслушать, я имею возможность доказать и доставить большие выгоды вашей империи.

Мои поступки это доказывают. Достаточно того, что я в состоянии уничтожить все истории, которые вымышлены против меня без моего ведома.

Ожидаю с нетерпением повелений Вашего императорского величества и уповаю на Ваше милосердие.

Имею честь быть с глубоким почтением Вашего императорского величества покорнейшая и послушная к услугам.

Елизавета

Княжна Елизавета — Екатерине II

(перевод с французского)

Равелин Петропавловской крепости

Ваше сиятельство!

Имею честь писать Вам эти немногие строки с тем, чтобы просить Вас представить прилагаемое письмо ее величеству, если Вы то признаете удобным. Я полагаюсь на Ваше доброе сердце, ваше сиятельство; здесь нет нужды входить в длинные рассуждения о всех этих историях, я готова сделать известным всему миру, что все мои поступки были для пользы Вашего отечества, здесь неуместно входить в политические предметы, я их объясню в свое время и где следует, но время коротко, я не боюсь ничего, потому что я делала добро, и если бы ко мне прислали кого-нибудь, как я того желаю, все было бы иначе и было бы много такого, чего теперь нет.

В ожидании, пока кончатся мои несчастия, я заклинаю ваше сиятельство иметь некоторое внимание к моему положению. Вы рассуждаете хорошо, Ваше сердце, князь, добро и правдиво, я полагаюсь на Вашу справедливость. Для чего делать несчастными невинных. Верьте мне, я благонамеренна и Бог справедлив, хотя и страдаю нравственно, я убеждена, что это не может продолжиться, потому что вся моя система состоит в справедливости и в том, чтобы обращать на добро все продолжение моей жизни, я не знаю, что такое зло. Если бы его знала, я не отдалась бы в руки генералу 12.000 человек. Нет, князь, я не способна на низость. Тысячу раз прошу прощения, если я Вам надоедаю, но люди чувствительные, как ваше сиятельство, принимают весьма легко участие в других, я имею к Вам слепую доверенность. Утешьте меня, князь, уверением в Вашей благосклонности, я буду всю мою жизнь с чувствами величайшей признательности и остаюсь, князь,

вашего сиятельства покорнейшая и преданнейшая

к услугам

Елизавета

Княжна Елизавета — А. М. Голицыну

(перевод с французского)

Равелин Петропавловской крепости

— Ваше императорское величество, наконец-то я могу повергнуть к вашим стопам свою преданность и самолично подтвердить, что…

— Вы не слишком торопились, Алексей Григорьевич.

— Ваше величество, я приложил все старания, чтобы порученная мне миссия поимки…

— Эта, как вы изволили выразиться, поимка состоялась еще в феврале, не правда ли? Путь Осипа Михайловича де Рибса из Ливорно до Петербурга оказался едва ли не втрое короче, чем ваш.

— Но дела…

— Вы не только не сообщили мне ни о каких делах, но и не удосужились испросить моего разрешения на продление вашего пребывания за рубежом, граф. По-видимому, вы стали забывать, что находитесь на государственной службе, которая прежде всего предполагает железную дисциплину. Как можете вы командовать солдатами, когда не научились исполнять приказов вашего непосредственного начальника.

— Признаюсь, я не ожидал такой встречи, ваше величество, особенно после всех перенесенных трудностей.

— Обо всех ваших трудностях я имею исчерпывающую реляцию от де Рибаса. И насколько я понимаю, его заслуга в поимке злодейки достаточно велика, как, впрочем, и Кристинека.

— Я докладывал вам о них, ваше величество.

— Не припоминаю. Во всяком случае, о де Рибасе вы не сообщили мне ничего и никогда. Между тем это очень ловкий и вместе с тем достойный человек.

— Вы достойно наградили его, государыня. Чин капитана, служба при Сухопутном шляхетном корпусе…

— Вы не совсем в курсе, граф. Осип Михайлович назначен состоять при Алексее Григорьевиче Бобринском, и вскоре, как мы все надеемся, состоится его свадьба с моей очаровательной камер-юнгферой Анастасией Ивановной Соколовой.

— Поистине блистательная карьера для безродного неаполитанца.

— Безродного неаполитанца, говорите вы? Осип Михайлович — сын испанского дворянина, состоявшего на неаполитанской службе, и не менее знатной француженки из Пармы. Я чувствую, что вы несправедливо настроены к этому талантливому человеку, и это не делает вам чести, граф. Как всегда, вы поглощены одними собственными подвигами, значения которых, впрочем, я никак не собираюсь умалять. Просто иногда прямое выполнение своего долга перед престолом вы воспринимаете как один из двенадцати подвигов Геракла. Вероятно, сказывается ваше внешнее сходство с сим древним героем.

— Ваше величество, Бог свидетель…