Киев. А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного здания

Третью братскую могилу раскопал В. В. Хвойка к востоку от развалин Десятинной церкви, рядом с остатками княжеского дворца над Андреевским спуском. В ней, по словам исследователя, было обнаружено огромное количество человеческих скелетов обеих полов и разных возрастов, начиная с младенческого. Некоторые черепа были рассечены и разломаны. Над этой грудой скелетов на небольшом расстоянии от поверхности земли лежал скелет татарина, череп которого был рассечен боевым топором» (П. Толочко).

Однако наиболее страшные находки были сделаны археологами во время раскопок на территории «города Владимира», Михайловского монастыря и Старокиевской горы. Недалеко от Софийских ворот, которые впоследствии назовут Батыевыми, археологами были раскопаны два жилища, где были обнаружены останки жертв той бойни, которую озверелые степняки устроили, когда ворвались в цитадель. В одном из домов в печке были обнаружены скелеты двух маленьких девочек, которые, очевидно, скрываясь от разъяренных дикарей, там спрятались. Но очевидно, монголы, никого не найдя в доме, его подожгли, и пожар охватил его раньше, чем дети поняли, что происходит. Дома в Киеве огонь охватывал моментально, о чем свидетельствуют раскопки в мастерской ремесленника — она сгорела так быстро, что кот даже не успел из нее выбраться и его обгорелый скелет был найден на полу. А вот в другом доме около Батыевых ворот погибла целая семья — на полу было обнаружено десять мужских, женских и детских скелетов, причем полученные ими травмы на черепах и других костях прямо свидетельствовали, что они погибли насильственной смертью. Археологические находки, найденные в этом доме под слоем пепла, прямо указывали на то, что трагедия произошла поздней осенью 1240 года, во время штурма города монгольской ордой. Причем три скелета лежали так, что по расположению их останков было видно, как мать пыталась одного ребенка закрыть своим телом, а другой погиб, обхватив ее ноги руками. И вот из таких небольших фрагментов перед нами встает поистине эпическая трагедия Киева, картина героической обороны и гибели величайшего города Руси.

Киев. А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного храма. ХII в.

И в заключение о Десятинной церкви, последнем оплоте защитников «города Владимира». Дело в том, что здесь устоялось мнение о том, что когда горожане в ней укрылись, то монголы, не имея возможности прорваться внутрь, были вынуждены применить здесь стенобитные орудия. Но в летописях об этом нет ни слова, наоборот, все они единогласно утверждают, что церковные своды рухнули под тяжестью вскарабкавшихся на них людей, причем те, кто там спасались, тащили с собой и свое добро. «Народ спасался на церковных сводах со своим добром, и от тяжести стены обрушились» — так сообщает об этом заключительном акте киевской трагедии Тверская летопись. Посмотрим, что пишут остальные: «Людем же узбегшим и на церковь и на комар церковныя и с товары своими; от тягости повалишася с ними стены церковныя» (Ипатьевская летопись). А самое главное, что список летописей, которые именно так освещают последний аккорд борьбы киевлян с захватчиками, можно продолжать очень долго, но единодушие будет редкое — своды церкви рухнули от тяжести. На мой взгляд, если бы монголы действительно применили осадную технику, кто-нибудь из летописцев об этом обязательно бы упомянул, но таких сведений нет. К тому же была еще одна причина, по которой церковные своды могли обрушиться и без применения осадной техники. Вот что под 1230 годом сообщает Лаврентьевская летопись: «Потряслася земля Ростовская, Владимирская, Суздальская в самую обедню, так же, как и в Киеве и в Переславле, и в Новгороде, и по всей русской земле, и церкви каменные распались на части». О землетрясении сообщают и некоторые другие летописи, к примеру, I Софийская: «Трясеся земля, а солнце померче». А ведь Десятинная церковь была древнейшей каменной постройкой на Руси, заложенной князем Владимиром в 989 году. В том, что в результате землетрясения могло произойти повреждение конструкции сводов, нет ничего удивительного, но до поры до времени это было незаметно. А вот когда на них легла дополнительная нагрузка, поскольку на своды забралась масса народу, да еще с «товаром», то они не выдержали и рухнули.

В самой Десятинной церкви был обнаружен тайник, в котором нашли четыре человеческих скелета, железные заступы, веревки и два деревянных ведра — с их помощью, после того как рухнули своды, погребенные заживо люди пытались прорыть ход в сторону Днепра. За все время археологических раскопок на территории церкви было обнаружено 17 кладов — нагрудные украшения, браслеты, серьги, кулоны — вещи, которые принадлежали очень знатным и богатым людям, которые искали спасения от озверелых победителей за каменными стенами твердыни. Всего же, как отмечает академик П. Толочко, из более чем 40 монументальных сооружений Киева уцелело (да и то в сильно поврежденном виде) только 5–6, из более чем 8000 дворов — 200 (и те, видимо, были отстроены между 1240–1246 гг.), а из 50-тысячного населения осталось не более 2000. В ряде районов Киева, в частности в центральном, жизнь возродится только спустя несколько веков, ведь недаром, когда Михаил Черниговский набегался по Европе и после ухода монголов вернулся в разгромленный город, то поселился не в нем, а на острове — «живяше под Киевом во острове» (Ипатьевская летопись).

Подводя же итог всему изложенному, можно смело утверждать, что разгром Киева степными варварами отбросил его в развитии на несколько веков назад, низведя до положения обыкновенного захолустья. Отрар, Ургенч, Балх, Мерв — вот скорбный список величайших городов, по которым катком прокатилась монгольская орда, сровняв их с землей, и теперь к ним добавился стольный Киев.

* * *

Великий Завоеватель Александр Македонский, совершив поход на Восток, оставил после себя целый мир — наступила блестящая и великолепная эпоха эллинизма. А как же монголы, что осталось после их вторжения и чем Батый осчастливил человечество? А ничем не осчастливил побежденные народы этот варвар и убийца, а там, где прошла его орда, остались «только дым, земля и пепел», или другими словами — НИЧЕГО.

Михаил бежа по сыну своемь перед татары в Угры.

Ипатьевская летопись

В Галицкой летописи указано, что Даниил Романович уехал в Венгрию за помощью еще до осады Киева монголами: «В то время Даниил уехал в Угорскую землю к королю и еще не слышал о приходе поганых татар на Киев». Но перед этим в его жизни неожиданно объявился не кто иной, как беглый киевский князь Михаил Всеволодович, заклятый враг галицкого князя. Как мы помним, этот деятель, замарав себя кровью монгольских послов и подставив этим под удар весь Киев, быстренько собрал барахлишко и рванул в Венгрию, где в это время околачивался его непутевый сын Ростислав. Князь так стремился обнять своего отпрыска, что даже забыл захватить с собой свою жену, которая осталась в городе Каменце. Расплата последовала быстро — в Каменце объявился владимиро-суздальский князь Ярослав, который захватил в плен и княгиню, и Михаиловых бояр, и сам город Каменец взял. Этим воспользовался Даниил Галицкий, у которого были хорошие отношения с Ярославом, а поскольку жена Михаила Всеволодовича приходилась ему сестрой, то он на правах брата и попросил суздальского властелина отпустить родственницу к нему. Ярослав Всеволодович любезно согласился и откликнулся на эту просьбу, а галицкий князь получил возможность держать своего строптивого родственника из Чернигова на коротком поводке.