– Что вы, что вы! – засуетился Фредди. – Камеру я вам просто подарю! Мне ничего не жалко ради святого дела борьбы с пришельцами, заполонившими Землю!

* * *

Когда мы покинули замок, я задала писателю только один вопрос:

– И что ты намерен делать, когда он посмотрит все три части по триста тридцать три раза? Фредди ведь будет ждать визита Великого магистра!

– Подошлю ему развеселую девицу, – ответил дядя Вася, – пусть она покажет ему несколько занятных трюков, и Фредди решит, что стал отцом предводителя землян, борющихся с машинами и пришельцами.

Наш путь лежал в Александрию. Впрочем, все складывалось неплохо: наверняка Миггс и спецслужбы ищут нас на просторах Америки, не предполагая, что мы находимся совсем недалеко от столицы.

Мы прибыли в Александрию следующим утром.

Ночь хотели провести в одном из мотелей, но там в наличии имелся только номер для новобрачных. Чтобы не возбуждать подозрений (наверняка полиция ведет усиленный поиск девушки и пожилого человека), мы отказались от этой затеи. Да я и представить себе не могла, что окажусь с дядей Васей в одной постели. Поэтому мы устроились на ночлег в «Додже», припарковавшись около какой-то забегаловки.

Я то и дело просыпалась в поту и в ужасе, потому что мне все казалось, будто нахожусь в бронированной комнате, из которой со свистом уходят последние молекулы воздуха, пытаюсь вздохнуть, но не могу, из темноты на меня бросается пришелец со щупальцами и острозубой мордой. Зато дядя Вася чувствовал себя великолепно и спал, как младенец. Похоже, события последних дней не оказали неблагоприятного воздействия на его психику.

Рано утром я почувствовала небывалую тоску по родителям. Что они думают, видя мою фотографию в выпусках новостей и сообщение о том, что меня разыскивают по обвинению в трех убийствах? Но больше всего мне было жаль Сашку – что будет с ним, если нас настигнет Миггс? Тогда я не смогу помочь брату, и он...

Я знала, что делать этого нельзя, но все равно отправилась в забегаловку, заказала себе яичницу с беконом и двойной эспрессо, а мой взгляд так и притягивал хромированный телефонный аппарат, висевший в углу. Номера родителей и больницы, где находится Сашка, наверняка прослушивают, однако мне плевать! Я хочу услышать его голос!

Кинув в нутро автомата монетки, я быстро набрала номер, который знала наизусть. Половина седьмого, рановато для звонка, но так уж сложились обстоятельства. Медицинская сестра, взяв трубку, сначала заявила мне, что никоим образом не может соединить меня с мистером Лариным, так как пациенты еще спят, но я заявила, что речь идет об экстраординарных семейных обстоятельствах, а также о жизни и о смерти. Кикимора заткнулась и соединила меня с палатой Сашки. Он взял трубку после второго звонка – я же знала, что брат не спит, в последнее время его мучает бессонница, и врачи говорят, что она связана с его опухолью...

– Сашка, слушай меня, – выдохнула я в трубку, – ты не должен верить всему тому, что обо мне говорят. Да, я оказалась замешанной в ужасную историю, но я никого не убивала! Черт побери, все так сложно! Но ты должен знать: что бы ни случилось, я всегда любила и буду всегда любить тебя...

Мой брат только произнес:

– Таня, они нас слушают. Они были здесь и пытались вытрясти из меня информацию. Нам нельзя долго говорить. Я знаю, что ты не способна на то, о чем они говорят. Береги себя! Я тебя тоже люблю. Спасибо за все, сестренка!

И повесил трубку. Я взглянула на часы, пытаясь узнать, как долго говорила с Сашкой, однако слезы застилали глаза. Хлюпая носом, заняла место за столиком и принялась ковыряться в яичнице, совсем не соленой, однако слезы, капавшие на тарелку, вполне компенсировали ее отсутствие.

Дядя Вася нашел меня в забегаловке. Вздохнув и поцеловав меня в лоб (вот уж чего от него не ожидала!), нобелевский лауреат по литературе сказал:

– Я уж подумал, с тобой что-то случилось, Танюша. Так, сейчас почти семь, думаю, пора в путь. Скоро начнется массовый исход из Александрии – чертова уйма людей потянется на работу в Вашингтон. А мы будем теми немногими, кто направляется в обратном направлении. Ну, не плачь, все скоро закончится. Обещаю тебе – закончится хорошо! Для нас, я имею в виду.

Но словам дяди Васи я отчего-то не верила.

Когда мы проезжали мимо особняка Карлайлов, настал черед дяди Васи всхлипнуть. А у меня заурчало в желудке – не столько от страха, сколько от голода: яичницу я так и не смогла съесть, выпив только эспрессо. Проехав еще триста метров, оказались около ухоженного особняка желтого цвета.

– Вот жилище Синтии, – сказал дядя Вася. – План таков: огорошить ее правдой и заставить дать показания. Признание мы запишем на камеру, подаренную Фредди.

Мы припарковали «Додж» неподалеку и направились к дому. На звонки никто не отвечал, и я приуныла – Синтия могла находиться в отъезде...

Вдруг дядя Вася толкнул входную дверь, и та растворилась. Мне это очень не понравилось, однако что нам оставалось, не звать же полицию... Поэтому мы прошли в коридор.

– Мисс Чесни, вернее, мисс Уилсон! – громко позвал дядя Вася. – Ваша входная дверь стояла открытой, и мы позволили себе вторгнуться в ваше жилище! Нам нужно задать вам всего несколько вопросов и услышать от вас честные ответы. Затем мы исчезнем!

Заглянули на кухню – никого. И в гостиной пусто. Я указала дяде Васе на беспорядок – кто-то сбросил книги и диски на пол и отодвинул мебель от стен.

– Тут что-то произошло! – сказала я шепотом. – Как бы нам не напороться еще на один труп!

– Мы должны найти Синтию, – заявил упрямо дядя Вася. – Она наша последняя надежда.

Со второго этажа донесся шорох, и мы переглянулись. Я схватила тяжелую бронзовую статуэтку, дядя Вася держал в руке камеру, мы двинулись по лестнице наверх и, к своему облегчению, увидели большого пушистого рыжего кота. Он, заметив нас, зашипел и бросился вниз по лестнице.

Мы подошли к приоткрытой двери, за которой, как я думала, находилась спальня Синтии. Дядя Вася толкнул дверь, и я поняла, что не ошиблась, – Синтия лежала на кровати, однако женщина не спала. Кто-то убил ее выстрелом в голову, а когда это произошло, Синтия мирно видела сны: глаза ее были закрыты, а поза осталась естественной. Только посреди лба зияло кровавое отверстие. То, что она мертва, не подлежало сомнению. Я осторожно прикоснулась к ее руке – тело было теплым. Значит, мы опоздали всего на полчаса или даже меньше! Если бы я не пила кофе, если бы не звонила Сашке, если бы мы пораньше отправились в Александрию... Однако сумели бы мы спасти Синтию или сами тоже стали бы жертвами киллера, не исключено, все того же Миггса?

Внезапно мы услышали торопливые шаги – кто-то спускался по лестнице вниз.

– Он все еще здесь! – рявкнул дядя Вася.

Я выскочила из спальни, бросилась на первый этаж, но убийцы и след простыл. Вылетев на улицу, я услышала только рев мотора – и мимо меня пролетел черный джип. Снова черный джип!