когда Млада смотрела на него. Он заслужил гораздо больше мучений, чем пара ссадин и выбитых зубов. И он умрёт, пусть и не сразу. Убийца её рода и собственного сына! Поднимать на него руку снова почему-то не хотелось. Как будто давнюю, но никак не заживающую рану кто-то наконец прижёг раскалённым клинком. Осталось только раздражение и блёклая злоба. А боль утихла, хоть и продолжала сидеть внутри слабо тлеющим угольком. Да и было просто противно, правду сказать. Уж как бы за жизнь не успела Млада замараться а казалось, тронь его — испачкаешься ещё больше. Даже одним воздухом с ним дышать мерзко.

— Что ты хочешь мне сказать? — Млада приблизилась к волхву и оглянулась на Бажана.

Тот остановился чуть поодаль за её спиной и, нахмурившись, принялся разглядывать Зорена.

— Хочу сказать, что не хочу больше быть вам врагом.

Воевода громко, насмешливо крякнул. Даже Млада улыбнулась, настолько дико прозвучали такие слова из уст человека, что без малого двадцать лет пил кровь у жителей этих земель. Он или окончательно тронулся умом, или задумал очередную подлость. Зорен совершенно невозмутимо встретил молчаливую издёвку и продолжил:

— Можете смеяться надо мной, но лучше послушайте. Вам надо спасать своего князя, — ни тени улыбки не отразилось в его голосе. — Иначе он скоро поотсекает вам всем головы и наколет на пики у ворот. И княжество зальёт кровью. А потом, может, пойдёт на соседние земли, потому что его безумию этого будет мало.

Зорен медленно вдохнул, и его лицо, как шрамом, на мгновение перечеркнуло мучением.

— Что ты мелешь? — выплюнул Бажан и подошёл ближе. — Будешь нас против Кирилла настраивать? Совсем за дурней держишь?

Зорен, задрав голову, пытливо его оглядел и повёл плечами, как от озноба.

— Заберите у него посох и уничтожьте. Корибут добился, чего хотел. Дело только за временем.

Вот тако просто, без предисловий и объяснений. Но от его слов по хребту пробежал колючий холодок. И сердце неровно толкнулось в груди. Млада отпустила рукоять скрамасакса и сделала ещё шаг к волхву.

— Корибут? — показалось, она где-то слышала это имя. Но никак не могла припомнить, где и как давно. Оно как будто звучало эхом из далёкого детства, выплывало из бабушкиных страшных сказок. Или песен матери? Но точно было знакомым, хоть толком ни о чём не говорило.

Зорен криво усмехнулся.

— Да. Хозяин Забвения, — и добавил, видно, заметив полные недоумения взгляды Бажана и Млады. — Хоть о Забвении вы что-нибудь знаете?.. Хорошо же живёте, раз не помните легенд предков, а ведь они о многом могли бы вас предупредить. И князь ваш, может, бежал бы в своё время с этих земель без оглядки.

— Говори толком! — прервала его Млада. — Кто что помнит, потом разберёмся.

— Хорошо, — Зорен прокашлялся и снова упёрся затылком в стену. — Корибут очень давно стал Хозяином Забвения. Мира, где издревле живут все людские страхи. Я знаю о нём только это и его имя. Много лет у него ушло, чтобы добраться до Кирилла, изъесть его душу ненавистью и сомнением. И, к сожалению, я ему в этом помог. Потому что он купил меня тем, чего в итоге так и не дал. Он жаждет возродиться. Почему именно здесь — не знаю. Я многого не знаю. Многими вопросами даже не задавался, пока служил ему.

— Забвение… Корибут… О чём, бесы тебя раздери, ты говоришь? — Бажан опустился на корточки перед Зореном и, прищурившись, вперил в него взгляд.

Волхв прикрыл глаза, будто собираясь с силами. Затем посмотрел на Младу и вздохнул.

— Он проснулся, когда родился Кирилл, и с тех пор набирался сил, чтобы однажды возродиться в нём. Видно, между ними есть связь. Тогда же он нашёл меня.

— Сколько же тебе лет? — Млада нахмурилась, ища подвох в его словах.

Ведь Зорен слишком молод для того человека, что служил Корибуту больше тридцати зим. Врёт? Только его рассказ казался слишком безумным, чтобы быть ложью. Такого нарочно не выдумаешь.

— Если вы сейчас станете расспрашивать меня о том, что мне придётся рассказывать до утра, то только потеряете время, — раздражённо повысил голос волхв. — С каждым мгновением власть Корибута над князем становится всё сильнее. Хоть правду скажу — мне на него плевать. Сегодня у него нашёлся повод, чтобы казнить Байчёту, а завтра уже не нужен будет повод, чтобы казнить тех, кто ещё связывает Кирилла с его прошлой жизнью. И ты, воевода, погибнешь, и тот, второй… — Зорен задохнулся и снова поморщился.

— Откуда ты знаешь, что он решил меня казнить? — Млада наклонилась, заглядывая в глаза волхву.

— Если бы не угроза смерти, то ты так и не пришла бы повидаться с Веданой, — он горько улыбнулся. На его разбитой губе тут же выступила кровь. — Хоть перед тобой она ни в чём не виновата. Но это сейчас не важно. Если вы поторопитесь, то у тебя ещё будет время объясниться с ней.

— С чего бы нам знать, что ты хочешь, чтобы мы забрали посох у Кирилла, не для своей выгоды? — пробурчал воевода. — Может, это только твои уловки!

Зорен беззвучно рассмеялся.

— Я только избавился от его власти. И пусть меня разорвут на части все твари Забвения, если я добровольно снова возьму его в руки! — волхв замолк на мгновение и добавил глухо: — Пройдёт ещё немного времени, прежде чем Кирилл окончательно перестанет быть собой. Тогда Корибут, преумножив свои силы, выпустит на эти земли таких чудовищ, перед которыми вельды покажутся вам мелкой неурядицей. Что ещё я должен сказать вам прямо сейчас, чтобы вы, наконец, сдвинулись с места? Я рассказал бы всё раньше, если бы кое-кто едва не расколол мне череп! — волхв многозначительно посмотрел на Младу. — Хоть, конечно, я это заслужил.

— Ты заслужил сдохнуть в канаве, ублюдок! — она снова схватилсь за скрамасакс, но Бажан резко встал и уверенно взял её за плечо.

Мгновенно вспыхнувший внутри жар спал так же быстро. И снова тупая боль толкнулась в плече и бедре. Млада отступила, плохо понимая, зачем так вспылила. Зорен не сказал ничего, на что можно было бы разозлиться. Всё верно.

— Допустим, мы заберем посох, — задумчиво качнул головой Бажан, снова повернувшись к