– Кто мне подскажет, что там за огни на склоне?

Огни? Дэвид сквозь струи дождя посмотрел на вершину холма, где действительно мигало множество огненных язычков, какие бывают от цепочек зажженных факелов. Зачем их зажгли под таким ливнем?

И вдруг он понял.

– Милорд Суррей, это горцы графа Аргайла. Их там немало – Синклеры, Маккензи, Россы. Похоже, они готовятся к атаке.

– Вы не шутите?

С какой стати Дэвиду было шутить? Аргайл оставался в резерве, и если его воины из западного Хайленда жгут факелы, значит, под звуки волынок произносят клятвы. Скоро они пойдут в наступление, чтобы помочь увязшим в болотистой низине рыцарям короля и усилить натиск на англичан.

Суррей, поняв это, воскликнул:

– Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Аргайл вмешался в сражение! Я вижу, как приближаются силы Босуэлла, узнаю его знамена. Нашим сейчас придется особенно трудно. Но если на подмогу придут и горцы Аргайла… Их там столько… И я опасаюсь, что наши парни не выдержат и побегут… А шотландцы докончат начатое, и нам больше не видать побед!..

Суррей говорил это неожиданно громким, нервным голосом. Похоже, впервые с начала сражения невозмутимость командующего оставила его. Волнуясь, он стал озираться.

Дэвид невольно подался вперед.

– Милорд, отряды Аргайла расположены как раз напротив места, где в резерве давно ожидает приказа Стэнли. Позвольте ему вступить в сражение. Его чеширцы смогут сдержать горцев.

Суррей какое-то время смотрел на него, а потом даже улыбнулся.

– Хорошая мысль, Майсгрейв! Хватит этому хвастуну Стэнли отсиживаться в кустах. Ибо, клянусь Владычицей Небесной, его время пришло! Сэр Дэвид, голубчик, я вижу, что вы ранены. Но если вы поспешите, Стэнли сможет сдержать этого кабана Аргайла![71]

Он еще что-то говорил, но Дэвид уже пришпорил лошадь.

Эдвард Стэнли и сам заметил движение на правом фланге, как раз напротив его отрядов. И появление Майсгрейва лишь подтолкнуло его к тому, что он, похоже, собирался сделать. Только Дэвид был удивлен тем, что Стэнли сначала отдал приказ дать залп своим лучникам. И это под таким ливнем? Но чеширские стрелки Стэнли не зря прятали свои тетивы от дождя, поэтому смогли натянуть их на луки в считанные минуты и дать пару сильных залпов, пока жилы тетивы не растянулись от влаги. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить уже начавших спуск горцев отступить – сильные потоки стрел буквально выкосили их первые ряды. А потом Стэнли приказал своим людям идти в атаку.

И из тысячи глоток вырвался крик:

– В бой, Стэнли! С нами святой Георгий!

Склон холма в этом месте был особенно крут, земля стала скользкой от дождя, и взобраться на него какое-то время не удавалось, пока Дэвид не стал кричать, что надо разуться. Местные жители нередко так поступали, когда приходилось вступать в схватку, проходившую на крутых, размокших склонах Чевиотских гор. Сейчас это тоже помогло. Солдаты Стэнли, как и сам их предводитель, скинув сапоги и башмаки, карабкались по откосу, держа оружие наперевес, чтобы тут же парировать удары горцев Аргайла. Идти с в атаку снизу было невероятно трудно, но они шли, упорно продвигаясь вперед. Лорд Стэнли, в доспехах и босой, словно безумный рвался вперед и рубил каждого, кого доставал его меч.

Дэвид уже не помнил, что заставило его вдруг примкнуть к этому яростному броску. Он забыл о боли в боку, не думал, что голова его не защищена, не замечал заливавшей глаз крови и струй дождя. Он сражался, когда на него с яростным криком набегали голоногие горцы, часто державшие по топору в каждой руке и дико завывавшие. «Детей пугать такими!» – злился Майсгрейв, уходя от пролетавшего по дуге массивного лезвия и успевая полоснуть противника вдоль туловища еще до того, как тот замахнулся другим топором. Рядом сражались люди Стэнли, где-то кричал и ругался сам командир. Горцев было превеликое множество, но их пледы и старые кольчуги не спасали от английской стали, и вскоре весь восточный склон Флодденского холма был усеян трупами.

Зато доспехи были на лэрдах и вождях хайлендцев, и Дэвид видел, как двое из облаченных в латы вождей, стоя спина к спине, отражают атаки многочисленных чеширцев. Вскоре на них вышел сам Стэнли, сильно задел мечом одного из вождей и наверняка добил бы, если бы не был оттеснен от предводителей толпой дико завывавших, почти голых клансменов. Дэвид кинулся ему на выручку, помог отбиться. В какой-то момент передышки он даже заметил, как один из отбивавшихся от Стэнли вождей уводит своего раненого товарища, обессиленно навалившегося на него. Их отход прикрывали верные клансмены, они щетинились копьями и выкрикивали свой воинственный клич: «Высокая гора! Высокая гора!»

Да это же Маккензи! Дэвид опять отыскал взглядом уходивших вождей. Он был готов поклясться, что более крупный из них сам Гектор Рой Маккензи, а тот, которого он поддерживал, его племянник – Джон из Киллина. Соперники и даже враги за власть в клане, они нынче сражались плечом к плечу, и вот теперь дядя тащил на себе раненого Джона.

Но уходили не только они. Произошло то, что обычно применяют в своей тактике горцы: после стремительной и яростной атаки они отступили, как только поняли, что враг им не по зубам. Вместе с Маккензи бежали Синклеры, Россы, Сазерленды. Было слышно, как француз Ла Мотт заклинал их остановиться и продолжить бой, как гремел грозный граф Аргайл, призывая хайлендцев вернуться и сражаться за короля… Но тут на графа налетел кто-то из людей Стэнли, и хотя тот был защищен доспехами, удар направленного в него копья был так силен, что, скользнув по панцирю, острие попало Аргайлу в подмышку и, прорвав звенья кольчуги, пробило его насквозь. Аргайл, пронзенный выпавшим из рук англичанина копьем, осел на землю и несколько мгновений оставался коленопреклоненным и недвижимым, пока не рухнул на груду лежавших вокруг тел.

В пылу боя никто не заметил, что стало смеркаться. Но снизу, там, где шла битва, еще слышался шум, и Стэнли, босой, окровавленный, со срезанным с гребня шлема плюмажем, уже размахивал клинком и созывал своих людей, приказывая начать спуск и ударить с холма в спину шотландцам.

Их помощь оказалась кстати. Ибо до этого пришедший на помощь королю сильный резерв Босуэлла удвоил мощь натиска, и ряды англичан дрогнули и отступили. Однако когда вместо ожидаемой подмоги горцев Аргайла на шотландцев с холма налетели окрыленные только что одержанной победой люди Стэнли, воинам Босуэлла стало не до ликования. В итоге шотландцы оказались окружены, они встали кольцом, выставив перед собой копья, и дрались не на жизнь, а на смерть. Но постепенно они разъединились и продолжали отбиваться поодиночке, понимая, что им ничего не остается, как дорого продать свою жизнь, оказывая врагу сопротивление до последнего дыхания.

Повсюду громоздились тела погибших и раненых; живые топтались по павшим воинам, и было слышно, как кто-то молил о пощаде, однако пощады не было. Лорд-адмирал Томас Говард подзадоривал своих воинов, приказывая никого не брать в плен, и рубка была ужасной.