— Все растащили. Думаю, что обратно не вернут, поставят где-нибудь за кулисами.

— Нам скоро выходить. — Наташа вышла из уборной, посмотрела на сцену. Молодой самурай как раз зажигал шелковый фонарь. Ему запретили это делать родственники, так как он и без того находился во власти каких-то злых духов. Но он не в силах следовать запрету. Самурай зажигает фонарь я ждет, не придут ли к нему духи умерших предков.

— Пора! — Оксана взяла свой белый веер, наполовину раскрыла его и медленной скользящей походкой двинулась на сцену.

Наташа пошла за ней. Предпоследняя сцена".. Свидание влюбленных. Потом еще одна сцена, и конец… Неужели они так и не решатся напасть?! И где, в конце концов, Милена?! Внезапно Оксана остановилась, не дойдя до сцены нескольких шагов. Она смотрела куда-то в глубь кулис, и Наташа, последовав ее примеру, увидела там высокую улыбающуюся блондинку в спортивном костюме. Эту женщину она видела впервые. Зато Оксана, видимо, хорошо ее знала.

— Мама, — с ненавистью произнесла девушка. — Ты что здесь делаешь?!

— Я опоздала. — Женщина подошла поближе. — Еле прорвалась через служебный вход, сказала вахтерше, что я твоя мать. А с главного уже ни кого не пускали, там заперто…

Имею я право хоть раз тебя на сцене увидеть?! Все некогда и некогда, ты же знаешь, как меня достали эти вьетнамцы!

— Пошла отсюда! — зашипела Оксана, топая ногой. — Пошла!

Наташа ничего не понимала. Она видела только, что женщина очень расстроилась Ее грубое размалеванное лицо погасло — а еще секунду назад она казалась почти красивой.

— Иди в зал, дура! — шипела Оксана, наступая на женщину. — Иди отсюда, ты мне все портишь!

— Нам пора. — Наташа удержала ее за рукав. В самом деле, молодой самурай на сцене начинал нервничать.

Духи предков что-то запаздывали с появлением.

Оксана вырвала рукав и отправилась на сцену, нервно раскрывая на ходу веер. Но она скоро справилась с собой, и ее походка приобрела прежнюю, призрачную легкость.

Наташа шла за ней, стараясь попадать в ногу. Так задумала Ирина. Сколько она билась, чтобы научить девушек ходить, не сгибая ногу в колене — будто скользя по льду…

Обе шли без обуви, в белых простых носках. Владик-"самурай" искренне обрадовался их появлению. Он уже начинал думать, что с ними что-то случилось.

…Теперь, когда на сцене находились всего три актера, за кулисами стало многолюдно. Украденную Леной бутылку минеральной воды выпили в два счета. Она отправилась за другой. Ребята расселись на коробках из-под пленки, оправляли костюмы, шутили, обсуждали ход действия. Все сходились на том, что сегодня играют прилично.

— Жаль только, что в последний раз, — вздохнула Лида.

Она обмахивалась своим ярким веером, но от закулисной жары это не спасало. Вентиляция по-прежнему не работала. — Я так психовала, перед тем как выйти… А все так быстро кончилось Спрашивается — кому мы теперь нужны?

Стали обсуждать, как быть дальше. Бросать театр окончательно никому не хотелось. Хотя на лето многие разъедутся, других увезут на дачи родители", у кого-то сессия, экзамены… Лида стояла на своем:

— И очень глупо, что мы так разбегаемся! Думаете — осенью удастся собраться? Фиг!

— Не кричите так! — попросила голубоглазая статистка. — Вас на сцене слышно.

— Ничего там не слышно, мы же их не слышим.

— Вы кричите, потому и не слышите, — обиделась Лиза. — А народу много пришло. И мои родители явились.

Последний раз все-таки…

— Ну, зато насмотрелись на тебя от души, — бросил кто-то, намекая на ничтожную роль Лизы. Та окончательно расстроилась и замолчала.

Вернулась Лена с двумя бутылками минеральной воды.

Она поставила их на пол перед ребятами и предупредила:

— Больше брать не буду, там осталось всего ничего.

Стаканы есть?

Ольга-"парикмахерша" достала из-за пазухи маленькую бутылочку коньяка:

— Сделаем коктейль?

— Не дури, тебе еще раз на сцену идти, — возразила Лена, шутливо пытаясь отнять у нее бутылочку. Нота дернула плечом:

— Да я немножко! Неужели больше никто не хочет?

Если на всех разлить, получится по две капли.

В конце концов согласились все. В самом деле, минеральная вода была только чуть подкрашена коньяком. Некоторые даже вкуса не почувствовали. Парни принялись расспрашивать Лену, что за выпивку приготовила директриса. Наверное, опять это детское теплое шампанское?

— Ну а вы думали — шотландский виски? — усмехнулась она и осушила свой стакан. — В самом деле, градуса нет. Можно даже детям давать.

— А кстати, где эта малявка? — спросила Лида. — Нет ее? Слава богу… Ух, до чего она меня раздражает!

Морда толстая, глазки бесцветные, а туда же — лезет на сцену. И роль получила по блату. Между прочим, она вообще на свою сестру не похожа. Та была ничего все-таки.

Она сложила веер и вздохнула:

— Кончаются наши золотые денечки… Кажется, мы сто лет тут собираемся. Неужели всему конец? — И, чуть повеселев, спросила:

— Эй, народ, вам не пора на сцену?

И в самом деле, лирический эпизод — свидание самурая с призраком аристократки — подходил к концу. Сейчас на сцене должны были показаться соседи самурая и обсудить его загадочную болезнь Тот семимильными шагами приближается к смерти, а почему — неизвестно.

Ольга-"парикмахерша" встала и поправила пояс кимоно:

— За мной, товарищи.

Почти все актеры ушли с ней. В кулисах они разминулись с актерами, идущими со сцены. Как раз было затемнение.

— Ну как мы играли? — шепотом спросил Владик.

— Чудесно, — ответили ему, хотя никто за сценой не следил. — Идите попейте водички. Жалко только, что мы весь коньяк выдули.

— Сволочи, — пробормотал Владик, и кто-то тихонько засмеялся. Сцена осветилась, и ребята задвигались по ней, заговорили, посмеиваясь друг над другом и сплетничая про болезнь самурая.

Наташа упала на колени и слабо обмахнула лицо веером. Она так устала, что хотелось плакать. Усталость была не физическая, нервная и оттого еще более изнурительная.

— Дышать нечем, — тихо сказала Оксана. — А нам опять скоро выходить Кажется, у меня грим потек…

Она отправилась в уборную. Наташа тоже ощущала на лице легкое жжение — пот проступал сквозь густо наложенные белила. Но она никак не могла подняться и идти за Оксаной. Ею вдруг овладело тупое отчаяние. Все кончено. Кончается спектакль, а так ничего и не случилось Сирены не было. Играя свою роль — преданной, покорной служанки, она все время дрожала, ожидая этого пронзительного звука… Но так его и не услышала. На сцене раздался хохот. Мимо нее яркой бабочкой проскочила Лида: