Пауза. Затем:

– О, вы Скотт. Не будете ли вы так добры пригнуться, сэр? Вы у меня на линии огня.

Никакого желания задавать вопросы у профессора не было. Раскинув руки, он мешком рухнул на снег как раз в тот момент, когда устройство, на котором монтировалось орудие, заворчало и стало выбираться из-под снега.

Мало того. Вдоль всего вала, перед которым стоял Скотт, выныривали из окопов такие же орудия. Их было пятнадцать, и, вытянувшись в линию, они напоминали цепь миниатюрных танков. Орудия, как и первоклассная аппаратура слежения, система тепловидения и прочие технические штучки, устанавливались на модернизированных вездеходах «Ямаха бриз» с гусеницами вместо колес. И конечно, при всех прочих достоинствах этих машинок, главными были их броня и боеготовность, их пушки и ракеты.

Машины эти создавались для войны. И на боку каждой виднелась надпись: ННР – наземное наблюдение и разведка. Последнее достижение военной мысли. Новейшее средство современной «дистанционной» войны. Сюрприз для врага.

Именно о них говорили Гэнт и Дауэр. Именно их имели в виду, когда упоминали о кавалерии.

Зажужжали сервоприводы, системы наведения захватили цели, орудия изготовились к бою. И уже в следующую секунду ураган огня швырнул на землю один из китайских вертолетов и разметал атакующую шеренгу снегоходов.

Враг, однако, не был остановлен, и тогда боевые роботы, проанализировав ситуацию, дали второй залп. На сей раз снаряды легли перед противником полумесяцем, создав непреодолимый барьер в виде широкой трещины, преодолеть которую можно было только с помощью инженерных средств.

Китайцы остановились, не понимая, что делать дальше.

Скотт же заполз за ближайший вездеход и в изнеможении упал на снег.

(После нескольких лет изучения теории комплексности): «Изучать комплексные системы невероятно трудно».

Джек Д. Коуэн, биолог и математик. Чикагский университет, сооснователь института Санта-Фе, 1995 г.

Корабль ВМФ США «Джефферсон-Сити ССН-759»

– Капитан, у меня что-то есть.

Произнесено это было без особенного нажима, просто и ясно, как и положено на борту атомной субмарины класса «Лос-Анджелес», водоизмещением 6900 тонн.

Пенуа был очень спокойным человеком и относился к тому типу капитанов, которые говорят настолько мало, что когда все же открывают рот, то их обычно внимательно слушает вся команда.

Мичман Дж. Г. Тиммс замер в ожидании распоряжений капитана.

– Подтверждаю, – сказал он.

Они шли в указанный район со скоростью двадцать узлов, опускаясь временами на максимальную глубину в 450 метров. Область Тихого океана, которую их попросили обследовать, находилась на куда большей глубине, недоступной для подводной лодки любого класса, такой глубине, где давление просто раздавило бы их.

И вот теперь капитан Пенуа дал приказ остановиться и развернуть систему прослушивания на всю длину, составляющую 2600 метров. Субмарина была оснащена сотнями прослушивающих устройств. Ее сонар, к примеру, располагался в носовой части, что же касается траловой системы слежения, то ее, как явствует из названия, лодка тащила за собой, как трал, находясь в режиме поиска противника.

Когда субмарина остановилась, тралу не оставалось ничего иного, как затонуть, опустившись при этом в мутную глубь Тихого океана.

Скорость звука в воде меняется. Иногда она достигает 1600 метров в секунду. Иногда падает до 1400 метров в секунду. На этот показатель влияют много факторов, но главными являются три: температура, соленость и давление. Так, при возрастании температуры воды на один градус Цельсия скорость звука увеличивается на 4,5 метра. С ростом солености, а следовательно и плотности, на один процент скорость также растет на 1,3 метра. И наконец, с погружением на сто метров показатель скорости растет на 1,7 метра.

В данном случае главным фактором служило давление. В более глубинных слоях звуковые волны носились подобно молнии.

Тиммс прижал наушник, прищурился, подстраивая показатели на экране, и показал капитану большой палец.

– Там определенно что-то есть, сэр.

– Можно хотя бы приблизительно сказать, что именно?

Тиммс снова покрутил ручку настройки.

– Можно сказать, чего там нет, если это, конечно, поможет.

– И чего же там нет?

– Ну, это определенно не киты. Волны слишком ритмичные… И совершенно вне зоны человеческого слуха. Я преобразовал их до частоты, на которой они слышны. Если хотите, сэр, выведу на динамики.

Пенуа кивнул. Тиммс протянул руку и щелкнул переключателем.

Находившиеся в рубке услышали несколько коротких пульсов, за которыми последовал длинный. Потом последовательность повторилась.

Несколько коротких и длинный.

Тиммс провел замеры.

– Это трубчатая волна, сэр. Она идет по прямой. С очень небольшим рассеиванием. Направление на север. Дальность может достигать нескольких тысяч миль. Передавать?

Капитан задумчиво кивнул.

– Да. Похоже, это именно то, что они искали. Что ж, наверное, они правы. – Он повернулся к помощнику: – Подняться до шестидесяти футов. Поднять перископ. Остаетесь на мостике, лейтенант.

Пенуа козырнул и направился к выходу.

Девяностая широта

– Это еще что за чертовщина? – спрашивали друг друга собравшиеся у мониторов на наблюдательной палубе боевой рубки военного корабля «Дельфин».

Видеоряд, поступающий с глубоководного аппарата «Кусто», поражал воображение. Ориентируясь на ритмические звуковые сигналы, «Кусто» проследовал к точке, находящейся в трех милях под Северным полюсом, в которой, как казалось, сходились звуковые волны. Нечего и говорить, что солнечный свет на такой глубине становится не более чем воспоминанием.

Спроектированная специально для глубоководных и придонных акустических исследований, миниатюрная подлодка была наилучшим из всех имеющихся средств для изучения данного явления.

Капитан Рейчел Макниколь выгнула шею. То, что она видела на экране, представляло собой растянувшуюся на сотни метров круговую конструкцию, состоящую из каменных пирамид. Уходя вдаль, они терялись во мраке, рассеять который не могли мощные лучи прожекторов.

Кроме капитана в рубке находились еще пять офицеров, столько же ученых и двое матросов. Короче, в рубке было слишком много народу, так что Макниколь пришлось поднять руку, чтобы свести до минимума взволнованный гул голосов.

– Господи, да что же это за хрень?

– Тише! – рявкнула Рейчел. – Тише! Дженсен, вы можете показать, что именно делают звуковые волны?

Сидевший за компьютером Дженсен кивнул и, осуществив соответствующие манипуляции, с удивлением обнаружил, что покрытые илом и грязью конструкции…