Доедая яблоко, Селена попробовала взглянуть на Рована так, словно видела впервые. Он не принаряжался для праздника. Все тот же бледно-серый камзол с широким поясом. Капюшон откинут. В лучах предвечернего солнца поблескивают кожаные накладки на плечах. Нет в нем ничего такого, чтобы стоять с выпученными глазами и разинутым ртом. Да и Рован явно не был склонен затащить ее в постель. Наверное, она слишком много времени проводила в своем фэйском теле. Отсюда и эти собственнические ощущения, а вдобавок – несдержанность и откровенная враждебность. Не далее как вчера вечером на кухне Селена зарычала на полуфэйку, прилипшую взглядом к Ровану. Та даже сделала шаг в его направлении, будто хотела подойти и поздороваться.

Селена встряхнула головой, отбрасывая неуместные мысли. Лишнее напоминание, что она еще слишком плохо умеет управлять своим огненным даром.

– Думаю, ты привел меня сюда не праздновать, а упражняться. – Она отшвырнула огрызок яблока.

Вчера Рован весь день мучил ее упражнениями, отчего ночью она дрожала как в лихорадке, а утром проснулась изможденной.

– Твоя задача – зажечь костры и следить за тем, чтобы они всю ночь горели ровно и не гасли.

Костры. Значит, все три.

– У боковых пламя держи не слишком высоким. Желающих попрыгать через огонь будет предостаточно. А средний пусть пылает так, чтобы небесам было жарко.

Селена пожалела о съеденном яблоке.

– Огонь может сделаться неуправляемым. Здесь не развалины, и это не свечки.

Рован поднял руку. Вокруг Селены зашелестел ветер.

– Я буду рядом.

И опять – знакомое высокомерие во взгляде. Сколько таких празднеств он перевидал за столетия своей жизни?

– А вдруг я не справлюсь и кто-то превратится в живой факел?

– Не волнуйся, целители из того поселка тоже пришли к нам на праздник.

Селена скорчила гримасу и передернула плечами.

– И когда прикажешь начинать?

– Сейчас.

У нее скрутило живот.

* * *

Внутри Селены все пылало, однако ей удавалось сохранять внешнее спокойствие. Солнце спряталось за вершины гор. Луг заполнился гостями. У кромки леса расположились музыканты, и вскоре зазвучали скрипки, флейты и барабаны. Ведомая прекрасной древней музыкой, Селена плавно меняла цвет своего магического огня. Из рубинового он становился оранжевым, затем лимонно-желтым, зеленел и наконец приобретал темно-синий цвет. А ведь совсем еще недавно голубое пламя было пределом ее возможностей. Ее магические способности расширялись медленно, но ведь и упражнялась она всего несколько недель. Гости даже не замечали ее, стоящую возле костров. Правда, кое-кто удивлялся, что костры горят, а дрова остаются целыми.

Селена обливалась по́том. В основном она боялась за прыгунов, весело перемахивающих через пламя боковых костров. Рован не отходил от нее ни на шаг, успокаивая, как пугливую лошадь. Уж лучше бы шел танцевать с кем-нибудь из полуфэек. Те так и стреляли в него своими наивными глазками. Занятой кострами Селене было не до танцев, вот только почему-то все внутри начинало закипать. И еще тяжесть в пояснице. Селена больше не могла стоять неподвижно. Она потопталась на месте. Ее одежду можно было выжимать. Давно она так не потела: ни одного сухого клочка.

– Спокойнее, – шепнул Рован, когда пламя всех костров стало чуть выше.

– Знаю, – огрызнулась Селена.

А музыка была такой зовущей. Гости весело танцевали. От столов плыли соблазнительные запахи… Никому и в голову не приходило, что она стоит здесь как столб, обливается потом и силой своей магии поддерживает эту красоту. Голодный желудок требовательно заурчал.

– Я устала. Давай закончим.

Она снова потопталась на месте. Пламя большого костра изогнулось змеей. Никто не заметил.

– Закончишь, когда я тебе разрешу.

Рован и здесь не забывал об учебе. Селена боялась навредить гостям. Он улавливал ее страх и хотел, чтобы тот помог ей оттачивать умение управлять своей магической силой.

– Слушай, с меня уже течет. Я жутко хочу есть. Даже музыканты не могут играть без перерыва.

– Решила хныканьем меня разжалобить?

И все-таки Рован послал ей прохладный ветерок. Селена закрыла глаза. Она стонала от напряжения. Рован, конечно же, наблюдал за ней. Кажется, и он понял, что она держится из последних сил.

– Осталось совсем чуть-чуть.

Селена едва не падала. Ладно, еще немного она продержится, а потом пойдет есть. Сметет все, что осталось на столах. А после еды, быть может, потанцует. Она так давно не танцевала. Целую вечность. Надо попробовать. Сейчас темно, и никто не заметит. Селене тоже хотелось немного повеселиться, но внутри все кипело, а тело ломило от напряжения. Похоже, ей будет не до еды и танцев. Плюхнется на траву и уснет.

Но музыка была такой чарующей. Вокруг мелькали силуэты танцующих, призывая ее влиться в их ряды. В Адарлане со скрипом разрешали костры, но повсюду ставили солдат – следить за порядком. Прыгать через костры категорически запрещалось. Попытка нарушить королевский закон приравнивалась к государственной измене. Но смельчаки находились. Находились и желающие побиться об заклад – схватят или нет. Здесь не было ни солдат, ни желающих разжиться на чужой бесшабашности. Только музыка, танцы, вкусная еда и огонь. Ее огонь.

Селена топнула ногой, вскинула голову, продолжая следить за бездымными кострами и силуэтами танцующих. Ей очень хотелось танцевать. Не от радости. Селена чувствовала, как музыка смешивается с ее огнем и проникает внутрь, разливаясь по костям. Музыка напоминала шпалеру, сотканную из света и тьмы. Музыка превращалась в маленькие звенья огромной цепи. Цепь выходила из сердца Селены и тянулась вовне, соединяя все, что было в мире.

И вдруг ей открылся смысл знаков Вэрда. Они упорядочивали эти нити, создавая пучки и объединяя суть вещей. То же делала и магия. А значит… обладая магической силой и силой воображения, она могла творить. Создавать целые миры.

– Спокойнее, – сказал ей Рован. – Это музыка на тебя так действует. Там, в пещере, на льду, ты что-то напевала.

Он снова наградил ее волной прохлады. Ветер приятно обвевал шею, но кожа Селены уже пульсировала, подчиняясь ритму барабанов.

– Позволь музыке тебя успокоить.

Боги, она еще никогда не ощущала себя такой свободной… Пламя костров вздымалось и колыхалось, подчиняясь ритму мелодии.

– Спокойнее!

Селена едва слышала его. Ее захлестывала волна звуков, заставляя прочувствовать все нити, которыми она была связана с землей. Каждая из них имела бесконечную длину. Селена вдруг пожалела, что не владеет искусством превращения в стихии. Тогда бы она превратилась в звуки музыки или в ветер и полетела бы над миром. Слезились глаза: слишком долго она смотрела на огонь. И отчаянно болела затекшая спина.