рулем Ева, значит Анина сидит с волком на заднем сидении. Сука! Мой лев ревет от ревности. Убью ублюдка своими руками!

— Дальше по камерам, машина едет в направлении выезда, — показывает друг. — Сейчас выясним, в каком направлении конкретней они движутся.

Питер, сука Питер! Она думает спрятаться там?

Не выйдет!

Сижу в самолете, ожидая взлета. Моя «колибри» быстро долетит до нужной мне точки.

Терпение…

Только терпение…

Мои люди уже рыскают по Питеру, поднимая там все камеры уличного видеонаблюдения.

Через пост их машина не проезжала, значит, они могли пересесть на другую — либо пройти пешком. Группа уже выехала на поиски черной машины, за которой я всю ночь гонялся. Но я почти уверен, они уже избавились от нее.

Ну ничего… Зацепка у меня все же есть… И масштабы моего поиска, значительно сузились.

Алина

До аэропорта мы добрались без приключений, но уже на другой машине и с другим водителем. Ян вызвал на помощь еще одного приятеля, с которым так-же успела пообщаться моя тетя. Во время поездки мы ехали накрытые тенью, я подумала, что так будет безопасней. Всю дорогу Ян спрашивал как мое самочувствие, он думал, что кровь из носа — следствие использования способности.

— Мы будем проходить через шлагбаум, чтоб добраться до взлетной площадки, поэтому нам предстоит идти в тени, некоторое время. — Сообщает Ян.

— Не переживай, я справлюсь! — успокаиваю его. Он действительно очень переживает.

Машина остановилась на парковке, и водитель открыл нам дверь, чтоб на камерах это не выглядело странно. Мы кое-как выбрались из авто держась за руки, и тетя напоследок что-то шепнула водителю. Мне стало немного любопытно, что же это за слова такие, которые кардинально меняют поведение людей.

— Ну а теперь идем, — шепчет Ян.

Мы двинулись к воротам, где заезжает привилегированный транспорт, и незаметно прошли, пока проезжала какая-то машина. Выйдя на асфальтную дорогу, Ян повел нас к площадке, где стоят в линейку частные самолеты. Еще не так давно я летала на таком-же, как эти. Один из них, даже чем-то похож на «Колибри».

— Стоп! — сказал я, дрожащим голосом, когда к тому самолёту подъехала черная машина.

Я чувствую Тимура, мое тело дрожит от его присутствия. Если почувствовала его я, значит, почувствует и он меня.

— Тише! — говорит тетя. — Успокойся, он тебя не почувствует, я обещаю тебе. — Мои глаза наполнились слезами. Сердцебиение участилось. Мою голову посещают странные мысли.

Хочу броситься со всех ног к тому самолету, к своей паре, хочу обнять его и зарыться в его идеальную шею, туда, где моя метка. Ведь он мой, и он должен быть рядом…

— Алина, держись! — просит Ева. — Я скрыла нас, он не почувствует твой запах.

Вижу, как открывается дверь, и лестница опускается на асфальт. Замираю. Не дышу совсем. Сердце обрывается, когда я вижу Тимура, выбегающего из самолета. Он явно торопится — видимо каким-то образом узнал, что я тут.

По пути к машине снимает черные очки. Он зол. Ему плохо. И он приехал за мной.

Тело дергается инстинктивно в его сторону, но тетя удерживает меня на месте. Мы друг от друга всего в пятидесяти метрах. Он вот — совсем близко.

— Я хочу к нему! — плачу я.

— Чшш! — шепчет Ева. — Ян обними ее! — прости она парня.

Руки Яна сжимаются вокруг моей талии и прижимают к своей груди. Он разворачивает меня так, чтоб я не видела Тимура. Но я продолжаю чувствовать его, и меня словно магнитом тянет в его сторону…

— Алина успокойся! Возьми себя в руки, последний раз… Обещаю! — слышу шепот Яна.

— Алина вспомни ради чего все это! — шепчет на второе ухо Ева.

Они словно шептуны из фильма, стоят и в два уха нашептывают мне что делать. По хорошему, их бы послать куда по дальше, но я понимаю что они правы, поэтому собираюсь с мыслями и беру чувства под контроль.

Я не вижу ни Тимура, ни машину, в которую он садится — Ян загораживает мне обзор. Зато я теперь слышу свист колес — машина тронулась на всех скоростях, когда Тимур забрался в нее. Она отдаляется от нас все быстрее и быстрее, вместе с ней уезжает и моя радость.

— Идемте дальше, — командует Ян и тянет нас к самолету. Оказывается, мы не дошли до него всего метров пять. Его лестница опущена, но экипажа не видно.

Осторожно поднимаемся по трапу и вот мы уже в самолете. Оглядываюсь назад, в надежде заметить машину Тимура, но ее уже не видно.

Вот это парадокс. Убегала от него почти сутки, и практически столкнулась с ним в самый голевой момент.

Везение или судьба?

— Мы готовы! — кричит кому то Ян, и закрывает дверь самолета. — Ты как? — спрашивает он, осматривая мое лицо.

— Нормально, — отвечаю грубее, чем хотела. Одергиваю себя за это. Он не заслужил моей грубости. — Я хочу спать! — сажусь в кресло и поджимаю ноги.

Самолет начинает движение, но мои чувства будто застыли на месте. Они не хотят двигаться дальше без Тимура. Сердце болит, понимая, что будет находиться вдали от любимого за тысячи километров — оно не может смириться с потерей.

Больно!

Очень больно!

Почему же так тяжело? — кричу в голове.

— Алина! Что с тобой? Я чувствую твою боль! — врывается голос Тимура. — Детка я знаю, ты меня слышишь, я чувствую это. Скажи где ты! — говорит страдающим голосом.

— Нет! — вырывается у меня.

— Алина! — восклицает он, услышав мой голос. — Мы со всем справимся! Что произошло? Почему ты бежишь от меня? Скажи! Не закрывайся родная!

— Прощай Тимур!

Мое сознание закрывается, а из носа снова вновь течет кровь, только в этот раз я ее чувствую.

Темнота поглощает меня, уносит куда-то далеко в пропасть. Я все падаю и падаю. Тело словно не мое — оно не слушает меня. Мне страшно и холодно. Мысли путаются. Мне кажется, именно так выглядит смерть. Я умираю?

В какой-то момент я словно зависаю в воздухе, меня будто хватают за руку и вытягивают из глубины этой тьмы. Чувствительность возвращается ко мне. Ощущаю, как мое тело сильно сжимают, но мне не больно, наоборот, мне приятно. Слышу свое имя где-то далеко, далеко. Оно вонзается в мое сознание все громче и громче. Набираю воздух полной грудью и распахиваю глаза.

— Алина! Посмотри на меня! — кричит Ян, потрясывая меня за плечи. Фокусирую свой взгляд на его лице и замечаю испуг в его глазах. — Дыши глубже! — просит он. Я жадно глотаю воздух, словно до этого и не дышала вовсе. — Вот так! — шепчет, прижимая