— Гектор едет.

Полидорос посмотрел туда, куда показал царь, и увидел двух всадников, скачущих вдалеке от равнины Скамандера к нижнему городу. Он разглядел, что один из них очень большой, такой же могучий, как Гектор, верхом на черном коне, но не смог различить лиц этих людей.

— Мой сын. Мой сын едет! — со счастливым видом сказал старик.

Мысли Полидороса обратились к собственному сыну, как случалось всегда, стоило ему отвлечься. Мальчика еще кормили грудью, и у юного помощника царя невольно прерывалось дыхание, когда он думал о мальчугане, о его темных тонких волосах, о мягких щечках с ямочками и счастливой улыбке. Полидорос уже давно принял решение. Когда город падет, он бросит старика на милость судьбы и поспешит к Касилле и мальчику. Он будет защищать их ценой своей жизни. Это все, что он мог сделать.

— Кто это с ним? — спросил царь.

Полидорос снова вгляделся во всадников. Те пересекали широкий новый мост, который враги построили над защитным рвом, и в тишине утра Полидорос вообразил, что слышит стук копыт по деревянным доскам. Потрясенный, он внезапно понял, что это и впрямь Гектор — небрежно сидящий на коне, одной рукой сжимающий узду, другой держащий перед собой свой шлем с высоким гребнем. Рядом с ним ехал царь Итаки. «Гектор что, направляется во вражеский лагерь?» — подумал Полидорос.

— Одиссей! — закричал старик, потрясая кулаком. — Предательский пес! Снеси ему голову с плеч, сын мой! Убей шавку!

Теперь снизу тоже раздавались крики, и из теней разрушенных домов начали появляться люди. Сотни воинов — микенцев, фессалийцев и наемников — бежали к главной улице, по которой ехал Гектор. Они выстроились по обеим ее сторонам, наблюдая, как проезжает троянский царевич, а рядом с ним — Одиссей. Некоторые глумились над Гектором, но насмешливые выкрики быстро стихли, и два всадника в тишине держали путь к Скейским воротам.

Полидорос поспешил к той стороне башни, которая выходила в сторону ворот. Оттуда был виден стоящий перед воротами черноволосый гигант в черных доспехах. Полидорос немедленно узнал его. «Что происходит?» — подумал он.

Между тремя людьми у ворот состоялась короткая беседа, потом Ахилл шагнул в сторону и пошел прочь, очевидно, удовлетворенный. Гектор посмотрел вверх, и раздался его гулкий голос:

— Открыть ворота! Вам приказывает Гектор, царевич Трои!

Полидорос побежал к внутренней стороне башни и перегнулся через верх стены.

— Открыть ворота! — крикнул он вниз, страже. — Гектор вернулся! Немедленно открыть ворота!

Андромаха отдыхала на ложе на восточной террасе, когда ушей ее коснулись отдаленные приветственные крики. Она села и посмотрела на Эксу, которая в замешательстве уставилась на нее.

Они вдвоем подошли к стене террасы, но ничего не смогли оттуда рассмотреть. Приветственные крики становились все громче.

— Пойду посмотрю, что происходит, — сказала Андромаха.

— Может быть, враги ушли, и мы спасены, — высказала предположение Экса.

— Может быть, — с сомнением ответила Андромаха и, покинув свои покои, поспешила по комнатам дворца.

Стоявшая снаружи царская стража тоже не знала, что происходит. Они вынули мечи из ножен, готовые действовать. Потом появился Полит со своим телохранителем; у Полита был встревоженный вид.

— Почему там кричат, Полит? — спросила Андромаха, но тот покачал головой.

Тут по вымощенной камнем улице к ним галопом подскакал всадник, слетел с коня и крикнул:

— Царевич Гектор вернулся, господин! Он здесь, в городе!

Приветственные крики раздались ближе, и теперь Андромаха услышала, что одно и то же слово повторяется снова и снова:

— Гектор! Гектор! ГЕКТОР!

В сердце Андромахи расцвела надежда, за которой немедленно последовал укол страха.

Лето было утомительным, но не богатым событиями. Хотя у ворот стоял враг, невозможно было все время бояться, и, по мере того как один жаркий день сменялся другим, в городе наконец наступило благодушное спокойствие. Теперь же снова начало поворачиваться колесо событий, и что-то в душе Андромахи говорило ей, что это начало конца.

Когда ее муж наконец-то появился в поле зрения (его конь медленно направлялся к царскому дворцу), его окружала толпа восторженных троянцев. Воины образовали вокруг Гектора защитный круг, но люди все время пытались прорваться внутрь, коснуться его одежды или сандалий. Черный конь нервно приплясывал, но Гектор, туго натянув узду, продолжал вести его ровным шагом.

Когда Гектор достиг дворца, царская стража оттолкнула толпу назад, но люди продолжали выкрикивать его имя и приветствия.

Увидев Андромаху, Гектор улыбнулся и осадил коня. Он устало спешился, обнял жену и протянул руку брату.

— Андромаха! Полит! Рад видеть вас обоих.

— Мы благодарим богов за то, что ты здесь, Гектор, — ответил Полит. — Но почему и каким образом ты тут? Ты явился неожиданно…

Гектор покачал головой.

— Сперва я должен поговорить с отцом.

— Но отец нездоров… — начал Полит.

— Знаю, — с сожалением ответил Гектор. — Тем не менее он все еще царь, и я сперва должен поговорить с ним.

На миг он крепко сжал руку Андромахи, потом отпустил, повернулся и вместе с братом пошел в сторону царского дворца.

Андромаха вернулась в свои покои; мысли ее были в смятении. Ожидание никогда не давалось ей легко, и она невольно начала расхаживать взад-вперед по террасе. Ее мучили предчувствия и беспокойство неизвестности. Стемнело, оба мальчика отправились спать, а Гектора все еще не было.

Наконец дверь с тихим скрипом открылась, и он вошел, одетый в серую старую тунику и выношенный до дыр плащ.

Андромаха бросилась в его объятья. Некоторое время Гектор прижимал ее к себе, уткнувшись лицом в ее волосы. Потом она подняла на мужа глаза и, улыбаясь, сказала:

— На берегу Симоиса я сказала тебе, что мы увидимся снова.

Глядя в ее глаза, Гектор с суровым лицом ответил:

— Мне предстоит поединок, Андромаха.

Сделав глубокий вдох, она спросила:

— С Ахиллом, да?

Он кивнул.

— Я убил его друга Патрокла, и он жаждет мести.

Андромаха почувствовала, как в ней разгорается гнев, и отодвинулась от Гектора.

— Это не игра, муж! Его друг явился сюда, как и сам Ахилл, чтобы разграбить наш город, чтобы убивать и калечить. И ты считаешь себя обязанным перед Ахиллом, считаешь, что должен сражаться с ним оттого, что убил его друга? Гектор, с тех пор как началась война, ты убил в битвах сотни людей. Ты должен сражаться и с их друзьями тоже?

Она слышала в своем голосе едкую издевку и ненавидела себя за нее, но не могла остановиться.