— Пусть лучше все это останется в прошлом.

Бев взглянула на меня и кивнула.

— Конечно.

— В любом случае я уверена, что она нелестно о нем отзывалась, а мне не хочется этого слышать.

— Разумеется. К тому же, — Бев теребила поводок Тревора. — я… уже забыла, в чем причина. Значит, скоро все изменится? — бодро произнесла она. Это был не столько вопрос, сколько утверждение. Я представила комнату Тео, которая вскоре опустеет.

— Да. Скоро все изменится, — отозвалась я.

Такси остановилось у входа в Королевскую академию, таксист спустил пандус, и я толкнула коляску Беверли по мощенному камнем дворику Берлингтон-хаус. Здание Королевской академии было прямо перед нами, и слева мы увидели табличку с выгравированными на ней резными позолоченными буквами: «Королевское астрономическое общество».

— Это большая честь, — заметила Беверли.

Я толкнула коляску вверх по пандусу, и, пройдя сквозь стеклянные двери, мы оказались в фарфорово-голубом холле с пилястрами и черно-белым мраморным полом. Следуя за приглашенными, мы прошли направо, в зал Королевского общества. Он был отделан дубовыми панелями, на стенах висели портреты знаменитых астрономов, от которых словно исходило сияние. Зал был уже полон. Справа возвышалась стеклянная витрина со старинными телескопами, а слева стоял столик с экземплярами книги Тео. Я впервые видела его книгу: ее опубликовали так быстро. Мы с Беверли купили по одной и стали пробираться сквозь плотную стену гостей преимущественно мужского пола.

— … у моего нового «Такахаши» отличная адаптивная оптика.

— … я предпочитаю рефлекторы Ньютона.

— … захватывающая лекция по гелиосейсмологии.

— … на прошлой неделе я заметил в созвездии Большой Медведицы огромный болид.

— … вы видели покрытие Сатурна?

— … слишком облачно, но взаимное расположение Земли и Марса особенно выгодно.

— Астрономы такие занудные! — со смехом прошептала Беверли. Тревор шагал перед нами, разгоняя толпу, словно колли, пасущая овец.

— Эй! — воскликнул Тео, увидев нас. — Две мои любимые женщины!

— Поздравляем! — хором проговорили мы.

Он увидел, что у нас в руках его книга.

— Надеюсь, вам дали их бесплатно.

— Разумеется нет, — ответила Бев. — Чудесная обложка, — добавила она.

— Да. Но нам повезло, что книги доставили вовремя к презентации — из типографии их привезли только сегодня днем.

— Мы хотим автограф. Но, пожалуйста, пиши поразборчивей, у тебя отвратительный почерк! — захихикала Бев. — Подпиши для меня и Трева.

— Какие красивые фотографии, — пробормотала я, пролистывая книгу.

Там были снимки, сделанные с помощью телескопа Хаббл: звездные скопления и туманность Стингрей, похожая на длинную розово-зеленую рыбину; Солнце на стадии угасания, выбрасывающее мощные заряды красно-фиолетового газа; осевая галактика — результат столкновения двух галактик, — кувыркающаяся в черном пространстве. Там была фотография Нептуна цвета морской волны с прожилками белых облаков. Комета Шумахера-Леви, врезающаяся в Юпитер, и закат на Марсе. Снимки казались такими прекрасными, что у меня закололо в груди. Я вздохнула и раскрыла книгу на первой странице для автографа. Тео посвятил книгу своему дедушке по линии матери, Хью Адамсу, «первому человеку, который вдохновил меня стремиться к звездам». На соседней странице был список благодарностей: каково же было мое изумление, когда я увидела там свое имя.

— Спасибо, Тео, — сказала Беверли, прочитав подпись, — я очень рада.

— Тео, — произнесла я, — не стоило меня упоминать, я же ничего не сделала.

— Неправда. Ты позволила мне поселиться у тебя, жизнь моя стала намного радостнее, и я мог спокойно работать.

Я улыбнулась. Рука Тео задержалась над страницей на мгновение, а потом он начал писать. Он писал, а я смотрела на него и думала о том, что скоро он от меня уедет, и не представляла себе жизни без него. Астрономические разговоры стихли, наступило полное молчание, и я погрузилась в воспоминания о последних шести месяцах.

Мне кажется, вы будете прекрасны в образе «Венеры» Боттичелли…

Мужчинам моего возраста нравятся такие женщины…

Хочешь взлететь к звездам?..

Галактика — это звездный город…

Мысль о том, что твоя мать, возможно, жива и где-то рядом…

В жизни есть много всего интересного, Роуз…

Если хочешь, я тебя научу…

Теперь добавь имбирь и лемонграсс…

Найди ее — еще не поздно.

— Вот, — сказал он, протянув мне книгу. Я прочитала подпись. Роуз, моей звезде, которая притянула меня на свою прекрасную орбиту. С любовью и благодарностью, Тео.

— О, это так… чудесно, — бессильно проговорила я. Глаза защипало от слез. — Это замечательно, Тео. У меня нет слов. — Мы стояли и смущенно улыбались, привлеченные друг к другу силой гравитации или, может, всего лишь давлением толпы.

— Когда ты уезжаешь? — спросила я.

— Сегодня оформили сделку, квартира свободна. Думаю, через день или два.

— Не думала, что это произойдет так быстро, — ответила я. — Это так неожиданно для меня.

— Для меня тоже. Я думал, что на поиски квартиры уйдут месяцы, но все уладилось за две недели. Я буду скучать по тебе, Роуз, — внезапно добавил он.

Мое сердце ушло в пятки.

— Я тоже буду скучать, — прошептала я.

— Правда? — Я кивнула. — Значит, мы оба будем скучать.

— Похоже на то.

— Да. — Он улыбнулся своей странной улыбкой. — Похоже на то.

— Было здорово жить вместе.

— Ты серьезно?

Я кивнула.

— Ты… ты изменил мою жизнь.

— Правда, Роуз?

Я опять кивнула, потому что вдруг не смогла произнести ни слова. Тео от меня уезжает.

— Роуз, — произнес он.

— Да? — Глаза щипало, в горле набух комок.

— Роуз, я…

— Тео! — К нему подошла красивая нарядная блондинка и положила руку ему на плечо. Она была из издательства, у нее был жизнерадостный и деловой вид.

— О, привет, Камилла, — сказал он.

— Тео, можно украсть тебя на минутку и познакомить с тем парнем с четвертого канала, помнишь, я тебе говорила? Он был на твоей лекции и считает, что ты станешь вторым Патриком Муром[57]. И еще Фелисити из «Мейл» хочет взять интервью. Говорит, что ты — Джейми Оливер[58]в астрономии! — Тео расхохотался. — И еще здесь Клэр с канала «Дискавери»: у нее появилась пара идей, которые она хочет с тобой обсудить.