Быстрее всех опять стал продвигаться имеющий танки 716-й полк, но теперь, после успешного движения вдоль берега Куяльницкого лимана, он стал поворачивать в сторону центрального участка наступления.

Для максимально быстрого развития успеха на участке 716-го СП, сумевшего сразу же при поддержке танков БТ потеснить противника с занимаемых позиций, в бой был введен 141-й ОРБ. Быстрое продвижение 716-го полка создало возможности для успеха и 633-го, так как оборонявшиеся на его участке румынские части оказались обойденными с левого фланга. Под угрозой окружения румыны вынуждены были начать оставлять занимаемые позиции — сначала в центре, а потом и на правом фланге.

Но 421-я дивизия не могла поспевать за 157-й. Батальон 54-го СП вынужден был сменить один из батальонов 1330-го, который из-за понесенных потерь полностью утратил боеспособность. Румынское командование после возобновления наступления начало частые штурмовки с воздуха советских войск, преследующих отступающие румынские части.

Истребители 69-го ИАП больше не штурмовали чужие войска, а прикрывали свои. Во время наиболее крупного боя 7 «И-16» с тремя «Ю-87» и прикрывавшими их пятью «Ме-109», произошедшим около 17 часов над правым флангом сектора, один пикирующий бомбардировщик был сбит[389].

Фронт наступления непрерывно увеличивался. У 157-й дивизии к 18.00 он составил 15 км — вдвое больше, чем в начале наступления. Но если дивизия Томилова, понесшая незначительные потери, была в состоянии вести наступление на таком участке, то 421-я не могла это сделать.

1330-й полк с большим трудом все-таки продолжил наступление, но сил у него хватило только для продвижения в восточном направлении. Разрыв между ним и 633-м СП увеличился настолько, что Томилов вынужден был после того как левый фланг дивизии к 18.00 вышел к поселку Шевченко, направить для прикрытия правого фланга только что прибывший в район боевых действий 3-й батальон 633-го полка, опасаясь, что румыны попробуют обойти правый фланг дивизии и нанести контрудар. Исключение из боя свежего батальона полного состава ослабило натиск 633-го полка и замедлило темпы наступления на его участке[390].

Командование 157-й дивизии в переговорах с командованием Приморской армии постоянно сообщало о том, что 421 — я дивизия отстает и просило ускорить ее продвижение, как это происходило, например, во время переговоров начальника штаба Приморской армии полковника Крылова с начальником штаба 157-й СД подполковником Гусаровым:

«К: Вторично подтверждаю ранее отданное приказание командарма дивизии овладеть высотами 65,9, 65,5. На этом рубеже закрепится и оказать поддержку соседу справа, он ведет наступление на выс. 49, 7.

Г: Понял, рубежом овладеем. Подтолкните правого соседа. Прошу прикрыть истребителями, противник производит беспрерывные бомбовые нападения.

К: Хорошо, выполняйте свою задачу, а правого соседа мы уже подтолкнули. Истребители высланы»[391].

К 18.30 части 157-й дивизии заняли обе назначенные им высоты[392]. Командование Приморской армии, ориентируясь на некоторые чересчур оптимистичные сообщения командования 421-й СД, сперва все-таки надеялось окружить противника, но вскоре выяснилось, что окружения нет:

«— Доложите как ведет себя противник?

— Противник удирает.

— Куда же противник удирает, если он находится в окружении?

— Противник отступил на север, видимо окружения его не было»[393].

Несмотря на то что противника не удалось окружить обеим дивизиям, командование армии назвало в своем донесении основным виновником неудачи попытки окружения 1330-й СП 421-й стрелковой дивизии:

С наступлением темноты обе дивизии прекратили наступление. 421-й дивизии к этому времени удалось выйти на рубеж совхоз им. Ворошилова — Вапнярка — Александрова и связаться с частями 157-й дивизии в районе высоты 65,9 и дороги на Свердлово. 157-я дивизия к этому времени занимала рубеж от высот 65,9 и 65,5 до берега Куяльницкого лимана.

Потери 157-й дивизии во время наступления были минимальными: она потеряла 19 человек убитыми и 237 ранеными — меньше, чем один только 1330-й полк Осипова, потерявший за день наступления 325 человек. По числу захваченных трофеев дивизия опередила все остальные части и соединения, участвовавшие в операции. В плен было захвачено 152 человека — большинство пленных, взятых во время наступления. 60 человек удалось захватить 421-й стрелковой дивизии. Потери противника Томиловым были оценены в 1000 человек, но, скорей всего, эта цифра является сильно завышенной, так как количество подобранных винтовок, которое могло бы в этом случае быть определенным ориентиром, Томилов не сообщил, хотя все остальные трофеи им были перечислены со скрупулезной точностью, было даже оговорено количество патронов, находящихся в ранцах убитых солдат противника.

Помимо стрелкового вооружения, орудий, минометов и боеприпасов 157-й дивизии удалось захватить и около 100 км телефонного кабеля, что позволило создать резерв для переноса командных пунктов.

Отступление румын не было полным. Оценив обстановку, несмотря на неожиданность контрудара, они немедленно перешли к полупартизанским действиям, о которых командир дивизии вынужден был даже сообщить в штаб армии: «После боя имели место ряд случаев стрельбы из кукурузы по красноармейцам оставшимися румынами, которых до 25.9 полностью выловить не удалось».

Окружить румын, правда, так и не удалось, но за день боев Приморская армия вышла на рубежи между Большим Аджалыкским и Куяльницким лиманами, т. е. восстановила все отданное в Восточном секторе в течение месяца боев.

Левое крыло румынских войск, осаждавших Одессу, основу которого составляли 13-я и 15-я пехотные дивизии, начало отход.

Пока противник не перебросил на это направление свежие части, существовала возможность дальнейшего продвижения. Но это означало еще более расширить фронт Восточного сектора, удерживать который в дальнейшем предстояло только одной ослабленной 421-й дивизии, так как 157-ю дивизию планировалось в срочном порядке перебросить для улучшения положения на других участках.