Спустя некоторое время подошла официантка.

– Мистер Шафтер, – сказала она, – мистер Рейзинг просил вас позвонить ему, когда вы закончите ужин.

– Хорошо, – отозвался Шафтер. – Спасибо.

Он не придал значения звонку Рейзинга. Скорее всего, юридический советник хотел договориться о партии в гольф. Однако официантка вскоре вернулась.

– Мистер Шафтер, мистер Рейзинг просит позвонить вас как можно скорее.

– Хорошо, хорошо, благодарю.

Через несколько минут официантка подошла в третий раз.

– Мистер Шафтер, мистер Рейзинг просит, чтобы вы позвонили ему немедленно.

Сначала Шафтер хотел воспользоваться мобильным телефоном, но передумал. Если Рейзинг звонит три раза подряд, этот разговор скорее всего не для посторонних ушей. Он вытер рот салфеткой и поднялся.

– Я ненадолго, – сказал он жене.

Он прошел в клуб к телефону-автомату в мужской раздевалке и позвонил Рейзингу домой. Трубку сняла жена Рейзинга и сказала, что ее муж у Мика Андреаса и чтобы Шафтер звонил туда. Адвокат набрал номер Андреаса. К телефону подошел Рейзинг. Только Шафтер хотел спросить, в чем дело, как Рейзинг перебил его:

– Немедленно приезжай сюда.

– Рик, может, ты хоть объяснишь? Что за…

– Бросай все, немедленно! – рявкнул Рейзинг и дал отбой.

Отъехав от «Кантри Клаб», Шепард свернул к небольшому причалу для яхт. У них с Херндоном еще не было возможности перевести дух и обсудить происшедшее. К тому же им не хотелось сразу бросаться в водоворот декейтерской резидентуры Бюро.

Шепард выключил двигатель и посмотрел на Херндона.

– Ну и как, по-твоему, все прошло нормально?

– Да, – ответил Херндон. – По-моему, все было как надо.

Они не ожидали, что Андреас уделит им столько времени. А некоторые его высказывания очень им пригодятся. С Уилсоном получилось еще лучше – он постоянно отрицал собственные слова, записанные на пленку. Присяжные, несомненно, обратят на это внимание.

Агенты взглянули друг на друга и обменялись рукопожатием.

– Да, хорошая работа, – сказал Шепард.

В это время другие агенты колесили по всему Декейтеру с визитами к сотрудникам АДМ. Два старейших агента ФБР, Алек Уэйд и Стивен Нэш, подъехали на служебной машине к воротам поместья Дуэйна Андреаса. Сидя в автомобиле, они набрали номер домашнего телефона Дуэйна. Они сообщили хозяину о своем прибытии, и ворота распахнулись.

Андреас встретил их в доме. Агенты сказали, что расследуют предполагаемый сговор о ценах на кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, лимонную кислоту и лизин. Они спросили Дуэйна, знает ли он о существовании отраслевых ассоциаций предприятий по производству этих продуктов.

– Нет, мне о таких неизвестно, – пожал плечами Андреас. – Но, в принципе, я считаю, отраслевые ассоциации – вещь полезная.

– Вы не знаете, АДМ продает какой-либо из этих продуктов государству? – спросил один из агентов.

– Нет, не знаю. А вы?

– Я тоже не знаю, сэр.

Агенты задали Дуэйну несколько вопросов о фиксировании цен, но тот с отсутствующим видом качал головой. О ценах на эти продукты сговориться нельзя, сказал он, потому что в их производстве слишком много нестабильных составляющих.

Они продолжали осаду, спросив, встречался ли он с конкурентами и известно ли ему о прослушке в «Декейтер Клаб», которую Уайтекер упомянул несколько лет назад. Но на каждый вопрос Андреас отрицательно мотал головой.

– Сэр, объясните, пожалуйста, почему был уволен Уэйн Брассер? – спросил один из агентов.

Дуэйн посмотрел на него с недоумением:

– Уэйн Брассер? Кто это такой? Наш бывший служащий?

– Да, сэр. По нашим сведениям, он был уволен за то, что отказался принимать участие в фиксировании цен.

– Черта с два, – фыркнул Андреас.

Барри Кокса, возглавлявшего отдел по производству лимонной кислоты и жившего в другом конце города, агенты остановили на улице около его дома. Они сказали, что расследуют предполагаемый сговор о ценах, и Кокс гостеприимно пригласил их к себе. Они только расселись в гостиной, как раздался телефонный звонок. Кокс подошел к телефону, а когда вернулся, уже не улыбался.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – заявил он вдруг. – Если у вас есть вопросы, обратитесь к моему непосредственному начальнику Терри Уилсону или к нашему главному юридическому советнику Ричарду Рейзингу. Мне нечего вам сказать.

{245}

Агенты встали и перед уходом вручили Коксу повестку о явке для дачи показаний перед большим жюри. Не прошло и часа после начала операции, как компания предупредила своих сотрудников держать рот на замке. Юристы АДМ работали быстро.

Говард Баффет принимал у себя дома спецагента Роберта Шулера. Он говорил много и охотно, и некоторые из его откровений были поистине сенсационными.{246}

– Я считаю, что Дуэйн Андреас не вполне честный человек, – заявил Баффет. – Чтобы добиться своего, он пойдет на все. Он деспотичен и очень хитер.

Агент попросил привести примеры. Баффет рассказал о взбучке, полученной от Андреаса в связи с билетами на футбольный матч для конгрессмена, и о том, что, по его мнению, АДМ занизила сумму дохода от одной из сделок, чтобы скрыть от инвесторов связанный с нею риск. Однако относительно фиксирования цен и тайного прослушивания гостей АДМ в «Декейтер Клаб» Баффет не мог сказать ничего определенного.

Беседа затянулась допоздна. Шулер пришел к выводу, что Баффет может стать ценным свидетелем обвинения.

Специальный агент Кен Темплз позвонил в дверь Кирка Шмидта, бухгалтера-контролера подразделения биопродуктов АДМ. Шмидт открыл дверь и, когда Темплз показал ему удостоверение, произнес:

– Да-да, заходите.

Он будто ожидал этого визита.{247}

Во дворе дома Мика Андреаса Рик Рейзинг, утонув в кресле, читал оставленные агентами повестки о явке в суд. Сидевший рядом с ним Мик перебирал в памяти подробности разговора с Шепардом и Херндоном.

Услышав шаги, они подняли головы и увидели приближавшегося Джима Шафтера. Рейзинг встал.

– Вот, – сказал он. – Прочти, и начнем действовать.

Шафтер пробежал глазами ордера.

– Та-ак, – протянул он. – И как развиваются события?

– В данный момент агенты – двадцать или тридцать человек, не знаю точно, – роются в наших кабинетах и выносят документы, – ответил Рейзинг.