– Нет-нет, Джон. Садитесь оба рядом со мной.

Хойт и Киллэм заняли места рядом с Фри.

– Прежде всего, – сказал Фри, – я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали, хотя я вызвал вас в последний момент, а также прошу извинить за причиненные неудобства. Понимаю, что вы предпочли бы остаться в Спрингфилде и участвовать в подготовке операции. Расследование, которое вы проводите, действительно уникальное и очень важное. Пожалуйста, расскажите о нем.

Он обвел взглядом своих помощников.

– Кое-что следовало бы сделать уже давно, – произнес он со значением. – Но к этому мы вернемся позже.

Все напряглись и сидели молча. Киллэм казалось, что она слышит, как потеют эти люди.

– Итак, Джон, – повернулся Фри к Хойту, – приступайте.

Хойт начал говорить, заглядывая в свой блокнот:

– Это дело о фиксировании цен компанией АДМ. Вы, конечно, знаете об этом и видели документы, которые мы присылали. И вот наконец мы готовы действовать в открытую. Сегодня вечером мы собираемся предъявить ордера на обыск.

Хойт бегло описал ход расследования, Киллэм добавила кое-какие детали. Фри задал несколько вопросов по существу дела, и, к удивлению спрингфилдских агентов, оказалось, что в целом он неплохо осведомлен.

– Ну что ж, – подытожил Фри. – Ваш план выглядит безукоризненно. Думаю, это дело заинтересует прессу. – Он посмотрел на Хойта и Киллэм. – Так что же вы тратите тут время? Вам, наверное, не терпится вернуться в Спрингфилд, в эпицентр событий.

– Да, – произнесли в унисон Хойт и Киллэм, улыбнувшись.

– Ну так удачи вам, – сказал Фри.

Хойт и Киллэм кинулись к дверям. Прежде всего нужно было найти телефон, а потом мчаться в аэропорт.

– Боб и Брайан, зайдите ко мне, пожалуйста.

Услышав голос по интеркому, Шепард и Херндон прошли по коридору в кабинет Стаки, даже не постучав, перед тем как войти. Стаки сидел за своим столом.

– Только что позвонили, – сказал Стаки. – Дали зеленый свет.

Агентов охватило волнение. Наконец-то!

– Действуйте, – проговорил Стаки.

Выйдя из кабинета Стаки, Херндон зашел в конференц-зал, где несколько агентов еще ждали окончательного решения. Шепард направился в радиорубку, чтобы сообщить новость по интеркому.

Минуту спустя по всему зданию разнеслось:

– Участникам «Битвы за урожай»: начинаем.

Спустя два часа Шепард и Херндон сидели в автомобиле напротив одного из открытых допоздна магазинов. Раздался звонок сотового телефона, подключенного к прикуривателю. Херндон ответил.{243}

– Привет, это Марк. Похоже, Мик выехал.

– Спасибо.

Через минуту мимо проехал «мерседес» Андреаса.

– Вот он, – сказал Шепард.

Агенты не спешили. Они не собирались останавливать Андреаса: пусть доедет домой, наденет шлепанцы, перекинется парой слов с домашними. Когда он расслабится, справиться с ним будет легче.

Прошло десять минут. Херндон сделал глубокий вдох:

– Думаю, пора.

Шепард включил зажигание.

– Вот и я так думаю, Боб.

Шепард вырулил на проезжую часть. Херндон потер вспотевшие от волнения ладони. Вскоре они уже ехали по Норд-Кантри-клаб-роуд к дому Андреаса. Перед подъездной аллеей Шепард посигналил.

Херндон взял микрофон.

– Восемь-ноль-семь, – произнес он. – Это эс-ай-пятнадцатый.

– Слушаю вас, эс-ай-пятнадцатый.

– Заходим в дом к объекту номер один.

Сделав круг по подъездной аллее, Шепард остановился. Секунду-другую они сидели молча.

– Ну, пошли, – сказал Херндон.

Они подошли к двери и позвонили. Им открыла Салли Андреас, жена Мика.

– Добрый вечер, мадам, – сказал Шепард. – Я специальный агент ФБР Брайан Шепард. Это специальный агент Боб Херндон. Мы можем поговорить с вашим супругом?

– Да, конечно. Заходите.

Агенты вошли в прихожую, а Салли отправилась звать мужа. Он появился минуту спустя без галстука и пиджака и, как планировалось, в шлепанцах.

– Привет, парни, как дела? – произнес Андреас низким раскатистым голосом. – Чем обязан? Всегда рад оказать помощь правоохранительным органам.

– Мы хотим обсудить с вами одно очень серьезное дело, – сказал Шепард.

Андреас едва заметно пожал плечами:

– Хорошо. Идите за мной, прошу вас.

Агенты проследовали за Андреасом через дом. По пути они миновали небольшую комнату, где младший сын Мика смотрел телевизор. Андреас привел их в свой кабинет и устроился за столом. Шепард и Херндон сели по другую сторону и показали хозяину свои удостоверения.{244}

– Ладно, – отозвался тот. – Так что у вас за серьезное дело?

Шепард набрал в грудь воздуха:

– Вы первый, к кому мы обращаемся. Мы делаем это, потому что уважаем ваше положение в компании и знаем, каким авторитетом вы пользуетесь. Мы попросили бы вас сначала выслушать все, что мы хотим сообщить.

У Андреаса ни дрогнул ни один мускул.

– Я весь внимание, – ответил он.

– Речь идет о международном расследовании сговора о ценах, в котором участвуют много компаний, включая АДМ, – сказал Шепард. – В ходе расследования мы использовали самую разную технику, в том числе новейшую. Нам удалось добыть даже больше вещественных доказательств, чем мы рассчитывали. Для нас это было неплохой практикой. – Он кивнул на Херндона. – Специальный агент Херндон вручит вам один из образцов добытого нами материала.

– Это не займет много времени, мистер Андреас, – сказал Херндон. – Мы не будем тянуть резину. Мы просто хотим поставить вас в известность о том, что удалось выяснить, и послушать, что вы скажете. И мы собираемся просить вашей помощи.

Он перечислил некоторые факты. Создание фиктивных торговых ассоциаций для прикрытия. Незаконный обмен информацией о продажах и объемах производства. Привлечение аудиторов с целью застраховаться от обмана. Все факты касались производства лимонной кислоты и кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы. Лизин не был упомянут ни разу. Агенты хотели по возможности оградить Уайтекера от неприятностей.

Андреас слушал спокойно, сцепив руки на столе. Это производило впечатление – Херндону еще не попадались такие хладнокровные клиенты.

– Мы знаем многое – мы слушали и видели переговоры, – сказал Херндон. – У нас есть даже записи.

Он поднял с пола кейс и достал диктофон. Агенты несколько дней спорили о том, какую из записей дать послушать Андреасу. В конце концов выбор определило стремление как можно дольше не раскрывать участие Уайтекера. Они остановились на переговорах Андреаса с Ямадой 30 апреля 1993 года. Голоса Уайтекера на пленке не было, фиксирование цен напрямую не обсуждалось. Эта запись лучше прочих позволяла сохранить инкогнито Уайтекера. Они надеялись, что на Андреаса подействует уже то, что он услышит на пленке собственный голос.