— Артем Мордухаевич — человек, конечно, немаленький, хоть и говно изрядное. Но знакомство с ним тебе без надобности.

— Почему?

— Он, как нынче выражаются, отъезжант. Срочно отбывает на родину предков.

— Не понимаю. У него же здесь явно все схвачено.

— Более чем. Но и на него все, используя твое словечко, схвачено. Его в прошлом году ОБХСС крепко зацепил. Артем отвертелся, удачно сунул одному верхнему лялечке. Пришлось свернуть меховой бизнес, и теперь ему никто здесь обратно развернуться не даст.

— В Израиле зато развернется здорово — зимы там суровые, меха в цене. — Таня усмехнулась, представив себе меховое ателье под финиковой пальмой.

— Что-нибудь придумает. Он туда уже приличные деньги перекачал. И еще хочет. Квартиру вот продает.

— А Родина, надо полагать, будет из-под него иметь комнатушку в Чертаново?

— В Ногатино. Но мыслишь в правильном направлении.

— И сколько он за свой терем хочет?

Шеров назвал сумму. Оч-чень кругленькую сумму.

— И сколько он готов ждать?

— Месяц, не больше. Торопится очень.

— Да, такие денежки быстро не поднимешь… Слушай, квартира, конечно, роскошная, но, может, ну ее на фиг? Другая подвернется…

— Это как сказать. Дрянь какая-нибудь, конечно, подвернется. А с хорошим жильем сейчас в Москве напряженно. Начальства больно много развелось. Блочный ширнепотреб никого уже не устраивает… Такой вариант раз в десять лет выскакивает, уж ты поверь мне… Ну, какое видишь решение?

По его глазам она поняла: Шеров очень хочет, чтобы она попросила денег у него. Но хотелось бы без этого обойтись.

— Дядя Кока сможет продать мою питерскую квартиру с обстановкой. Выгодно — или быстро.

— Оформить развод, выписать мужа с ребенком — слава Богу, есть куда, — заплатить ему отступного…

— Павел не возьмет, — сказала Таня.

— Ну и дурак. Но предложить все-таки надо, да и на квартиру надежного покупателя подыскать. На это уйдет много времени. Я, конечно, не отказываюсь ссудить тебе, сколько потребуется, но…

— У меня есть дача под Москвой. Правда, оформлена на брата. Для покупки требовалась московская прописка, а у него тогда была…

Шеров посмотрел на Таню с некоторым удивлением.

— Надо же, не знал. А думал, что все о тебе знаю. Где дача, какая?

Таня рассказала. Шеров присвистнул.

— Боярская слобода. В этом местечке сейчас даже за времянку тысяч двадцать дадут. Завтра же едем смотреть. Может, сам куплю.

— Посмотреть-то можно. Но для всякой там купли-продажи брата вызывать надо.

Шеров, не вставая, протянул руку назад, снял с беломраморной крышки серванта трубку с кнопками и свисающим вниз кусочком провода и протянул Тане.

— Индукционный аппарат. Последний писк, — пояснил он.

— Ленинград — восемь один два?

Шеров кивнул. Таня принялась нажимать кнопки.

— Адочка? Здравствуй, милая… Да, я, из Москвы. Все хорошо. Как вы?.. Приеду, расскажу. Слушай, Никита дома?.. Что? В Москве? Где, у кого, не знаешь?.. Погоди, сейчас запишу…

— Она посмотрела на Шерова и изобразила, будто пишет в воздухе. Он тут же принес бумагу и паркеровскую ручку. — Юрий Огнев? Это который артист? Номер… — Она записала номер телефона Огнева. — Еще как ты сказала? Квасов Николай? Телефона не знаешь? Другие варианты есть? Что? С Лариной созванивался перед отъездом, обещал встретиться в Москве? А ты подслушивала?.. Ладно, шучу. Пока.

Таня нажала кнопку отбоя, положила трубку на стол и откинулась в кресле, заложив руки за голову.

— Брат в Москве, — сказала она. — Хорошо бы отловить его и переговорить.

— Лови, — сказал Шеров. — Мне тоже приятно будет возобновить знакомство. Я и видел-то его один раз.

— Только Ада не знает, где он остановился. Дала три варианта. Начнем с самого простого и самого вероятного. Звоним Огневу.

— Это кто? — спросил Шеров.

— Его любовник, — спокойно ответила Таня и, поймав удивленный взгляд Шерова, пояснила: — Он же у нас пидор.

— М-да, — сказал Шеров. — Общаясь с тобой, узнаешь много неожиданного. А Кока мне говорил, что у него бурный роман с Лариной, артисткой.

— Это для отвода глаз, — сказала Таня; — Хотя он, если захочет, может и с бабой. Это у них называется «белый». Она вновь взяла трубку и набрала номер Огнева.

— Слушаю! — раздался в трубке нервный, срывающийся голос.

— Будьте добры Юрия Сергеевича, — вежливо попросила Таня.

— Да слушаю я!

— Здравствуйте, Юра. Это говорит Таня, сестра Никиты Захаржевского. Мне он срочно нужен. Я знаю, что он в Москве, я сейчас тоже в Москве.

— Ничего я не знаю! С самого утра укатил на моей машине, сказал, что будет завтра, ничего не объяснил, я места себе не нахожу… Только я не верю, что он будет завтра! Мы поссорились вчера, он нахамил мне, ударил, я видеть его не желаю!

— И вы не догадываетесь, куда он мог поехать?

— Догадываюсь, только вам не скажу! Впрочем, нет, скажу — поехал трахаться с какой-нибудь бабой сисястой!

Таня поняла, что Огнев изрядно пьян.

— И вы не знаете, как бы мне эту самую бабу найти?

— Вы что, издеваетесь?! — взвизгнул Огнев и бросил трубку.

— Вот так, — вздохнув, сказала Таня. — Первый номер пустой. Будем искать Николая Квасова без телефона или Татьяну Ларину без адреса.

— Погоди-ка, — встрепенулся Шеров. — Ты сказала, Николай Квасов? Фигуры типа Огнева меня интересуют мало, а вот Николай Квасов — очень знакомое звукосочетание. Конечно, в Москве Квасовых вагон с прицепом, но посмотрим, вдруг тот?

Шеров пошел в кабинет и поманил за собой Таню. Кабинет напоминал музейный зал — размерами, антикварной мебелью из карельской березы, расписным плафоном и вообще всем, включая монументальный чернильный прибор из четырнадцати предметов. Особенно удивил Таню огромный серый телевизор, к нижней панели которого была зачем-то нриделана клавиатура от пишущей машинки.

— Это что? — спросила она Шерова.

— Персональный компьютер, — с гордостью ответил он. Тане это ничего не сказало, и Шеров пояснил: — Гениальное устройство для хранения и обработки информации. Дорогой черт, но в деловых руках окупается мгновенно. Как-нибудь покажу, на что он способен. Ты ахнешь.

Он подошел к большому и красивому, как все здесь, картотечному шкафу, немного подумал и выдвинул один из ящиков.

— Компьютер компьютером, а по старинке ловчее, — сказал он, просовывая вдоль вынутых из ящика карточек вязальную спицу. — Алфавитно-систематический принцип. Помнишь?