Вот только карнавальная труппа держала путь вовсе не в Террасен. Они ехали на восток, к побережью.

Вскоре ей придется оставить труппу и одной идти на север. За это время на их пути встретился всего один городок, жители которого были по горло сыты странствующими лицедеями. Элида заранее знала: здесь они заработают совсем немного, и денег едва хватит, чтобы расплатиться с Мулли за еду и крышу над головой.

Для Элиды поставили маленький шатер. Там побывало четверо местных парней, желавших знать, к которой из приглянувшихся им девушек стоит свататься. Омбриела загримировала Элиду, чтобы та выглядела постарше. Но парней интересовали предсказания, а не внешность предсказательницы. Элида едва успела расспросить их про всех девушек, как в шатер вбежали дружки парней и сказали, что они зря тратят время. На открытой площадке выступает потрясающий метатель ножей: сам рослый, сильный, а ручищи – толщиной с древесный ствол.

Элида сердито сверкнула глазами. Мало того что парни удрали, не заплатив ей ни гроша, ее злило, что Лоркан переманивает у нее посетителей.

Она подождала еще несколько минут. Никого. Тогда Элида побрела к выходу. Мулли повязала ей голову нелепым красным платком, к которому были пришиты бусины и мелкие побрякушки, мешавшие смотреть. Длиннополое платье такого же цвета путалось в ногах. Элида едва не споткнулась о подол, прежде чем выбралась наружу.

Уж если мускулы Лоркана потрясали воображение парней, нетрудно догадаться, какое впечатление они производили на здешних девиц.

И не только на девиц. Женщины постарше тоже проталкивались сквозь толпу, окружившую наспех сколоченный помост, где Лоркан то жонглировал кинжалами, то метал ножи в мишень.

Лоркан был прирожденным воином, но никак не прирожденным лицедеем. Ему хватало наглости проделывать свои трюки со скучающе-угрюмым выражением лица.

Пусть он не был учтивым и не отпускал комплименты. Женщины глазели даже не на его трюки, а на могучее, голое по пояс тело, лоснящееся от масла. Боги милосердные! По сравнению с ним парни, что приходили в шатер Элиды, выглядели малолетними детьми.

Похоже, Лоркан показывал толпе даже не трюки, а свои обычные воинские упражнения с оружием. Но это не мешало зрителям (и в особенности зрительницам) охать и ахать при каждом движении его ловких рук и каждом повороте могучего торса. Большое жестяное блюдо, поставленное на края помоста, быстро наполнялось монетами.

Помост освещали несколько чадящих факелов. Казалось, темные волосы Лоркана втягивают в себя их свет. Его черные глаза оставались тусклыми и равнодушными. Наверное, ему хотелось перерезать глотки всем, кто пялился на него, пуская слюни, словно псы на сочную кость. Элида вполне понимала его чувства.

И все же Лоркан немного устал. Сначала по лбу, а затем по его рельефной груди потекла струйка пота. Она достигла такого же рельефного живота и потекла еще ниже.

«Ты ничем не лучше этих глазеющих теток», – отчитала себя Элида. Она уже собиралась вернуться в шатер, как увидела рядом Мулли.

– А знаешь, твой муж мог бы и не устраивать представления с ножами, – сказала хозяйка труппы. – Он мог бы просто сидеть рядом с тобой, поправлять тебе чулки, и женщины охотно выворачивали бы карманы за одну только возможность посмотреть на него.

– Такое бывало у нас в каждом городе, – соврала Элида. – Я уже привыкла.

Мулли прищелкнула языком.

В этот момент Лоркан высоко подбросил тяжелый меч, что вызвало новый всплеск охов и ахов.

– Тебе повезло, что он по-прежнему смотрит на тебя с интересом, – заметила Мулли.

Каким был бы его взгляд, узнай он ее настоящее имя, кто она такая и что несет с собой? Когда они ночевали в шатре, Лоркан спал на полу. Элида ни разу не предложила ему лечь рядом. Обычно она засыпала раньше, чем он приходил, а уходил он раньше ее пробуждения. Чем он занимался? Наверное, упражнялся, чтобы поддерживать форму.

Очередной трюк Лоркана был довольно опасным. Он подбросил в воздух сразу три ножа и все так же равнодушно поклонился зрителям. Толпа замерла: ножи неминуемо должны были вонзиться в его голую спину. Но Лоркан легко увернулся от острых лезвий, поочередно поймав каждый нож.

Толпа восхищенно завопила. Лоркан мельком, холодно взглянул на блюдо с деньгами.

Монеты сыпались туда дождем. В основном медные, но были и серебряные.

– Желание и страх развязывают любые кошельки, – тихо засмеялась Мулли. – А почему это ты не у себя в шатре? – спохватилась она.

Элида молча пошла в шатер, поймав на себе взгляд Лоркана. Возможно, он просто смотрел на ее нелепое платье и еще более нелепый платок с бусинами и погремушками. А может…

В шатре побывало еще несколько парней. Затем пришли девушки и несколько молодых женщин. И опять спрашивали, на ком жениться, за кого выходить. Женщин интересовало, не узнают ли мужья про их любовников. Наконец Элида снова осталась одна. Шатер освещался хрустальными шарами, куда были вставлены маленькие свечки.

Она ждала, когда Мулли зычным голосом объявит об окончании представления. Но еще раньше в шатре появился Лоркан, вытирая тряпкой вспотевшее лицо. Рубашки при нем не было.

– Теперь Мулли будет упрашивать тебя остаться, – сказала Элида.

Лоркан уселся на складной стул возле ее круглого столика.

– Это предсказание? – с усмешкой спросил Лоркан.

Проклятые бусины опять лезли ей в глаза.

– Ты, никак, и рубашку продал? – спросила Элида, не ответив на его вопрос.

Лоркан хищно улыбнулся:

– Одна женщина заплатила мне целых десять медяков.

– Фу, как противно, – поморщилась Элида.

– Деньги есть деньги. Конечно, имея золото, тебе не нужно беспокоиться об этом.

Элида выдержала его взгляд, не считая нужным улыбаться или говорить учтивее.

– Давно не видела тебя в таком хорошем настроении.

– Когда две женщины и один мужчина предлагают тебе разделить с ними постель, это повышает настроение.

– Тогда почему ты здесь? – спросила Элида.

Вопрос прозвучал резче, чем ей хотелось бы.

Лоркан неторопливо оглядел хрустальные шары, тканый ковер, черную скатерть и маленькие руки Элиды, сжимавшие край стола. Мозолистые, покрытые шрамами.

– А как насчет последствий? Уйди я на ночь в другое место, твоя придумка насчет супружеской пары разлетится в пух и прах. Тебе нужно будет со скандалом прогнать меня, чтобы потом до конца жизни злиться и страдать.

– Тебе-то какое дело до меня? Ты все равно скоро уйдешь.

– И ты тоже, – напомнил ей Лоркан.

Элида водила пальцем по скатерти. Звук был неприятный, скребущий.

– Ты чего? – сердито спросил Лоркан.

– Ничего.