Немцы побежали дальше — до дороги через Трехарочный, первой цели атаки, осталось несколько десятков метров.

Центральный остров. Паника заразна, но не все ей поддаются. 3-й батальон 84 сп чувствует себя победителем после обстрела лодок Кремера, комиссар Ефим Фомин пытается навести порядок, ему помогает комсорг Самвел Матевосян[575].

В расположении 9-й погранзаставы после только что закончившегося на Центральном острове артобстрела осталось в живых примерно 17 человек, включая ее командира лейтенанта Кижеватова. Первое средство от сильнейшего нервного потрясения — махорка. Она нашлась у коновода Алексеева. Первым делом закурили. Затем стали готовить оружие[576].

Пограничники 3-й погранкомендатуры, расположенной в противоположном крыле того же здания, также полуодетые, пытаются откапывать из-под обломков стен винтовки. Уничтожают документы.

В полумраке подвала 333 сп — более 100 человек, среди них 10 младших командиров, 5 лейтенантов[577]. Лейтенанты Санин и Потапов группируют вокруг себя знакомых бойцов.

В это время на Центральном, потерявшем почти весь автотранспорт (именно дым от горящих грузовиков 31-го автобатата закрывал полнеба) хаос достиг предела — младший сержант 75-го разведбатальона К. И. Жармедов: «Когда мы с большими трудностями начали приближаться к танкам, то нас с наших же танков обстреляли пулеметными очередями. И вот, оставшиеся в живых, а их оказалось очень мало, бросились обратно в казарму. Командного состава среди нас не было»[578]. Продолжалось бегство через Трехарочный мост красноармейцев, группами и поодиночке, использующих последнюю возможность покинуть пожарище крепости.

Но многие же в эти минуты бежали через Трехарочный мост в противоположном направлении: наконец-то пришли командиры, среди них были те, кто уже в ближайшие часы возглавит оборону крепости.

Живший в ДНС начальник полковой школы 44 сп (находившейся в северном секторе кольцевой казармы) старший лейтенант В. И. Бытко вбежал на Центральный одним из первых — он, взяв группу курсантов, и не тратя времени на поиски остальных, повел ее к Северным воротам — за ними, у полкового обоза было место сбора полка по боевой тревоге. Далее все подразделения 44 сп должны были идти в район сосредоточения — старое стрельбище к северу от Бреста[579].

Почти вслед за ним в Цитадель, надеясь, выводя полковую школу, вынести из находившегося там же штаба и секретные документы, и полковое знамя вбежал и командир 44 сп майор Гаврилов. Ни знамени, ни документов — штаб горел, да и бойцов своего полка Гаврилов встретил не более двадцати. Остальные уже бежали к главному валу сами, не дожидаясь командиров, или укрылись в подвалах, откуда доставать их времени уже не было.

И через несколько минут бежал обратно и командир 44 сп к Северным воротам, где находилось самое крупное из остававшихся в крепости подразделений — 1-й батальон, размещавшийся с их левой стороны.

…Вбежав на Центральный остров, техник-интендант 2-го ранга Иван Черняев, заведующий делопроизводством обозно-вещевого снабжения 333 сп, первым делом бросился к расположению полка — именно там было место сбора по тревоге. Однако увидев, что оба этажа горят, в растерянности остановился и кинулся назад — к Трехарочному.

Туда же — и несколько командиров, ночевавших в расположении полка в ту ночь, стремясь прорваться в район сосредоточения, предписанный при боевой тревоге. И. В. Осадчий: «Я при любых обстоятельствах должен был прибыть на сборный пункт полка, находившийся в нескольких километрах северо-восточнее Бреста, в лесу у деревни Новые Задворцы»[580].

Из 333 сп уходили как целыми подразделениями под командой своих командиров (дежурная рота, наиболее боеспособное в эти минуты подразделение, почти в полном составе перебежала к Трехарочным[581]), так и группами: разбуженные грохотом писари 333 сп, один из которых был ранен в ногу влетевшим в окно осколком, выбежали в коридор, решив попасть в штаб (на втором этаже). Расположенное рядом караульное помещение уже опустело, сверху со второго этажа слышались крики и стоны раненых, лестничные площадки завалены обломками… Коридор постепенно заполнялся дымом — где-то начался пожар. Писари, не имея оружия, побежали к Трехарочным.

В эти минуты к мосту, но с другой стороны примчался командир 2-го батальона 333 сп старший лейтенант Мамчик, один из опытнейших командиров, прошедший финскую войну — там, у Трехарочного, он и встретил свою роту, едва успевшую перебежать через мост. Опытный комбат и вооруженное подразделение — так образовалась одна из первых сильных боевых групп.

Они столпились у пкт 145, прячась за дымом — здесь на валу горит даже трава, — вероятно, взорвался один из зажигательных турбореактивных снарядов.

Южный остров: среди корпусов госпиталя показалось несколько мокрых пограничников, отходящих с Западного острова — группы Кукушкина и Русакова. Они укрылись в каземате, куда Ткачева и Косенкова стаскали больных. К ним присоединились и Ровнягина[582] с Хорецкой, служащие госпиталя — всего 28 человек. При перевязке одного из пограничников — Родионова (стрелка 3-й резервной заставы), выяснилось, что рядом, впереди, в кустарнике лежит раненый Кукушкин.

19-летняя Вера Хорецкая кинулась к нему, чтобы перевязать.