не под силу даже Сталину. Ограбить? Но он и так каждый отдает все, что имеет. Отобрать язык? Это делается каждый день. В городах он давно на положении уборщицы, а в селах калечится, как потрескавшиеся на свекле руки колхозницы.

Уничтожить памятники культуры? Взорвали Десятинную церковь, уничтожили Михайловский и Успенский соборы, а сейчас разрушают древние церкви в селах…

Бессмертное сердце Украины питает история. Она родила Шевченко и тысячи национальных героев, и они могут снова воскреснуть в каждом юноше и девушке. Вот почему историю Украины спрятали от нас и стали выжигать ее «каленым железом».

В тему: Власть руками коммунистов сделала недоступными архивы для граждан Украины. Наши дети изучают в школе историю русских царей и их полководцев-душителей. О своих предках детям дают фальшивые понятия. Но в архивах лежат, как динамит, книги, факты. К ним имеют доступ только тюремщики. Однако кого-то они пекли даже и под семью замками. Украинские книги сожжены. Как эти книги проходили русскую и австрийскую цензуру – об этом еще когда-нибудь напишут удивительную историю. Но даже то, что мог стерпеть белый монархический шовинизм, не может стерпеть красный. Он бесился от злости, что когда-то эти книги могут вырваться на волю. Они выдержали сталинский террор, выдержали гитлеровскую оккупацию. Затем их стали вывозить на макулатуру как «идейно устаревшие».

Украинцы! Знаете, что вам сожжено? Вам сожжено часть ума и души. Не той, которую сталинский террор затравил, заплевал и загнал в пятки, а той, что должна была ожить в наших детях и внуках. Они сожгли храм, где возрождается душа».

Я привожу это воззвание от чистого сердца деликатного, интеллигентного Евгена Сверстюка, потому что оно зримо показывает те притеснения, которыми подвергались патриоты своей страны. Со Сверстюком мы встречались неоднократно. Я особенно горжусь тем, что этому Великому Человеку, искренне верующему, показывал Иерусалим в 1996 году. И повел его к Гробу Господнему. Для меня это была вторая поездка, а у пана Евгена – впервые…

Евген Сверстюк

Как бы выполняя высокие приказы, «идя в ногу с эпохой» и проявляя в этом чуткую партийно-советскую бдительность, директор Центральной научной библиотеки В. С. Дончак ничтоже сумняшеся отправил только-только вернувшиеся в родные палестины коллекцию В. Г. Гинзбурга в так называемые обменно-резервные фонды, а проще, в закрытую, разграбленную и давным-давно превращенную в затхлое складское помещение Георгиевскую церковь Выдубецкого монастыря, где книги (этого собрания, библиотеки Батуринского дворца и множества других) были «складированы» даже не в пресловутых стосах (не говоря уже о книжных шкафах, стеллажах и др.), а в хаотично беспорядочной россыпи! Через полтора десятка лет в церкви случился пожар, но, как известно, книги не горят (к тому же еще так плотно улежавшиеся), но тут на «помощь» пришли пожарные, довершив казнь книг – пенной огнетушащей жидкостью. Все, что «хранилось» долгие десятилетия под непробиваемым слоем птичьего и крысиного помета (окна были выбиты досужими мальчишками), погибло безвозвратно.

Сегодня мы не на параде…

Во все времена люди всех национальностей и разного социального происхождения любили отмечать события не только семейные, но и народные, не забывая государственные… Нельзя не вспомнить, как в прошлом пытались вытравить у народа желание встречать религиозные праздники, объявляя на Пасху – субботник. Почему-то именно на христианскую, а не иудейскую… Но это было безрезультатно. Все ХХ столетие по селам настойчиво отмечали Храм (день освещения местной церкви). Уже и не было этого храма, сожгли, разобрали по кирпичику «воинственные атеисты», но жители собираются, приезжают из других мест и за столом вспоминают его.

Государственные праздники во время Второй мировой войны плохо воспринимались простыми красноармейцами, хотя к ним выдавали дополнительную пайку и добавляли к норме спиртного. Особенно в такие крупные, как 1 мая или ВОРеволюции в ноябре. И это объяснимо. Ведь все помнят о стремлении большевиков приурочивать к праздникам «ударные перевыполнения планов». И на фронтах 1943–1945 практиковались эти, обмытые солдатской кровью, «рапорты».

Осенью войска подошли к Киеву. В результате кровавого штурма и сотен тысяч потерь город был взят. Произошло это 6 ноября, аккурат к 26-летию «Великого Октября». Считается – вся наступательная операция планировалась как подарок к празднику. И это далеко не единственный пример. В феврале 1942 года, когда контрнаступление РККА под Москвой уже почти выдохлось, журналист К. Симонов оказался неподалеку от деревни Грачево. По его словам, подразделениям был дан приказ взять ее – к 23 февраля, чтобы в День красноармейца по каналам Совинформбюро прошла информация об очередном успешном наступлении на «фашистского захватчика».

Так и с празднованием 9 мая. С 1947-го и до 1965 год день 9 мая не был выходным, парады не проводились, и всех все устраивало. Еще живые участники войны по улицам не шествовали, а вполголоса ругали за бутылкой в узком кругу Сталина с Жуковым. Иногда и советскую власть, так как у ветеранов иллюзий на ее счет не было. Компетентные органы предлагали руководству найти политический выход из ситуации. Идеологический аппарат ЦК КПСС увидел это в виде создания культа Дня Победы, и Брежнев с 1965 года объявил 9 мая выходным днем и ввел традицию военных парадов. Это решение вызрело при Хрущеве, но волею обстоятельств выполнять его выпало Брежневу. Причина создания культа Дня Победы заключалась в том, что аппарат ЦК КПСС осознал: страна, как некое социальное новаторство, в итоге оказалась без собственных праздников. Но это – идейное фиаско, так как праздники, школа, армия, на ранних этапах и церковь – формируют нацию, а новая нация – советский народ – оказался без них.

Изначально с 1918 года в РСФСР, а затем и в СССР, было пять собственных праздников с выходным днем и семь православных, доставшихся по наследству от «старого режима». С религиозными праздниками было интересно – в эти дни разрешалось не работать, но, в отличие от советских праздников, они не оплачивались. В 1927 году их совсем отменили, и невыход на работу в Рождество или на Пасху стали считать прогулом. Новый год и 1 января в СССР сделали выходными днями только в 1947 году.

Вход в Киево-Печерский заповедник, украшенный первомайскими лозунгами

Почтовая карточка из архива автора. 1954 год

Из пяти советских праздников два – 1 мая и 18 марта, как День Парижской коммуны, достались по наследству от І и ІІ Интернационалов, а три большевики придумали сами в 1918 году. Это были: 12 марта – День Низвержения самодержавия, 22 января – День Первой русской (1905 г.) революции, который с 1924-го стали совмещать с днем поминания Ленина, умершего 21 января, и 7 ноября – День Октябрьской социалистической революции. В 1929 году Сталин, ссылаясь на индустриализацию, заявил,