не могу гарантировать, что мы уйдем отсюда живыми. Прости. Я не готов тобой рисковать».

«Риска абсолютно нет! Никто не узнает! Спрячьтесь поближе к блоку А я напишу, как все сработает».

Ник выругался. Они с Селеной короткими переходами уже добрались до развилки с оранжереей.

— Нам нужно тихое место — отсидеться. Рейвен взялась отвлечь Пьемонта.

Селена кивнула и, взяв Ника за руку, потянула к одной из дверей коридора.

— Ты серьезно?! Каморка для швабр?! Да это же самый штампованный прием в романах!

— А мы не в романе! — шикнула на него девушка. — Никто не знает, что мы вообще в здании, поэтому и искать тут не будут. И уборщики до утра не придут. И камеры тут нет! Еще аргументы нужны?

Ник вздохнул и полез в крошечную комнату, стараясь не зацепить инвентарь и не зашуметь.

Идея пришла в голову Рейвен совершенно неожиданно. Как и приступы смелости, которые с появлением Ника в ее жизни все учащались. Собственно, сейчас ей действительно казалось, что риска нет никакого. Девушка разулась, сняла с себя все, кроме шелковых трусиков, и накинула пеньюар. Когда-то его купила ей мама и назойливо положила в чемодан. До сегодняшнего дня Рейвен не особенно задавалась вопросом, для чего он может пригодиться. Шелк был такой податливый и так эротично струился по фигуре, что пеньюар скорее все подчеркивал, нежели скрывал. Да и сама ткань была чуть прозрачной. Девушка выглянула в коридор — никого. Тогда она быстрыми легкими шагами, не обращая внимания на холод мраморного пола, устремилась к блоку А. Жилых комнат в этой части Дома Правительства не было, и она никого не встретила по пути.

Остановившись перед дверью с табличкой, Рейвен перевела дыхание. То, что сердце стучит и она запыхалась от бега, даже очень хорошо, так и задумано! Она легким движением разлохматила распущенные волосы, пару раз ущипнула себя за щеки, куснула губы и уверенно повернула дверную ручку. Створка сразу отварилась, но за ней был новый коридор, полный дверей. Девушка растерялась, но тут услышала громкий голос во втором справа боксе. Кинувшись к нему, она громко постучала. Дверь открыл мужчина в белом халате. Его Рейвен как раз и видела с Пьемонтом. Значит, она на правильном пути!

— Месье Пьемонт здесь? Мне срочно нужно с ним поговорить, — в ее голосе проскакивали истеричные нотки, и мужчина то ли от этого, то ли от ее внешнего вида «завис» и просто молча отшатнулся от двери. В этот момент она увидела идущего к ней Пьемонта. Медлить было нельзя. Неожиданность — вот ее единственное оружие. Девушка кинулась прямо к нему, схватила за предплечья и прижалась грудью. По-щенячьи преданно заглянула в глаза:

— Нужна ваша помощь! Срочно! Грег… Сердце… Он просил привести вас и никому не говорить!

От такого натиска, практически выставленных на обозрение прелестей и пугающей информации Пьемонт обалдел. Но, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки, отстранил девушку и, скомандовав доктору:

— Мейкер — экстренный набор и за мной! — решительно пошел на выход. Потом на секунду затормозил, обернулся:

— И вы! — указал пальцем на Рейвен.

На лице девушки промелькнул уже настоящий испуг. Появляться в таком виде перед канцлером совершенно не входило в ее планы, да и кто предупредит Ника, что путь свободен? Пьемонт шагал широко и быстро. Доктор и Рейвен семенили рядом. Рейвен уже было собиралась сказать в лифте, что у нее прихватило живот, как Пьемонт сам остановил его на втором этаже и кивнул девушке на выход:

— Сидите у себя как мышь! И чтобы ни одна душа не знала!

Рейвен часто закивала и побежала по коридору.

«Быстрее. Блок А, вторая дверь справа, там только один лаборант», — напечатала она сразу, как захлопнула дверь.

«Уйдешь с нами? Встречаемся у лифта на первом этаже через семь минут».

«Нет, я останусь. Я в безопасности. Не волнуйся», — отправила она уже трясущимися руками.

Девушку начала бить крупная дрожь, казалось, холод забрался внутрь в каждую клетку ее тела. Она усилием воли заползла под одеяло и закуталась. Лучше не становилось. Было слышно, как стучат зубы. Нет, она не смелая, совсем не смелая. Но главное… «Господи, услышь меня, умоляю, помоги! Помоги, чтоб Ник живым улетел с этой планеты!»

Ник с Селеной практически одновременно ворвались в указанную Рейвен комнату. Бластер в руках парня был нацелен на лаборанта, зажавшегося между стеной и шкафчиком с медикаментами. Руки парня были подняты:

— Я ни при чем! Ни при чем! — бормотал он без остановки.

Селена сразу кинулась к пристегнутому на кушетке Джарэду. Дернула ремни из закрепов. Те моментально выпустили свою жертву и скрылись внутри каркаса.

— Рэд! Рэд! Это я, Селена! — она легонько похлопала его по щекам. Голова капитана безвольно болталась. Было понятно, что он в глубоком обмороке.

— Что ему вкололи?! — рявкнула она на лаборанта так, что Ник от неожиданности чуть не выронил бластер.

Перепуганный медик перевел взгляд от реального оружия на девушку и, похоже, счел ее более опасной:

— Ничего ос-с-собенного, — промямлил он. — Стабилизатор давления, сильное обезболивающие.

— Почему он тогда без сознания? — вид у Селены был такой, как будто она сейчас освежует лаборанта заживо.

— Так б-б-болевой шок же.

Лицо Селены перекосило от ярости, она выхватила из-под рукава шприц и с силой вколола ампулу в поднятую руку. Снотворное было сильное, опробованное даже на тварях. Лаборант стек по стене почти сразу. Ник убрал бластер за ремень и живо представил, что должен был чувствовать брат в последние минуты до отключки. Его бросило в холодный пот. Сам Ник крайне сомневался, что выдержал бы такое…

Селена пощупала пульс у Джарэда. Слезы текли по ее лицу градом:

— Рэд, родной мой, услышь меня, нам надо уходить!

Ник кинулся включать и подгонять к кушетке аэроносилки. Отодвинул девушку от кушетки:

— Помоги мне переложить его, и бежим. Потом поплачешь, — Ник на самом деле переживал не меньше и не был рад говорить грубости. Но Селену надо было срочно привести в чувство, минуты неумолимо уходили. — Хватай его за ноги, а я за плечи, так будет проще.

Но девушка по-прежнему стояла в изголовье:

— Ник, он весь в датчиках, вдруг их нельзя отключать? Вдруг он умрет?!

Парень не слишком вежливо отпихнул Селену к ногам и под ее вскрик разом сорвал все провода:

— Оставим так — точно