раз решил действовать масштабней. Собственно, это и была моя основная мысль в те последние годы, когда я бежал от событий в селе N. Я будто мысленно решил, что если однажды снова вернусь в эту игру, то пойду другим путем, возможно, более сложным, но другим. Подойду к делу еще более основательно. Само по себе убийство и мной, и полицией было изучено досконально. Органам больше копать было некуда, но у меня оставалось кое-что, включая, к примеру, дневник Кумсият. Правда, он исчез после пожара. Я не мог вспомнить ту ночь, не мог вспомнить, куда его дел. Если оставил в номере, очевидно, его украли. Еще одна неясность была связана с причастностью к делу Муртуза и Гасана. Рисунок ножа только укрепил меня в уверенности, что они все знали, а возможно, даже и совершили. Более того, я вспомнил, как Гасан во время своего ареста обвинял в убийстве Муртуза, и это окончательно сбивало с толку, потому что отца считать убийцей я больше никак не мог. Следующая мысль о нескольких убийцах, о каких-нибудь подражателях из сериалов и все в таком духе тоже меня беспокоила. Вполне возможно, кто-то продолжал «дело» убийцы. Один человек либо группа людей. Ну и была еще абсолютно дикая мысль, что эти убийства – какой-то театр всего села N. То есть каждый житель села знал, что там в действительности произошло, и все они покрывали друг друга, а я, как дурачок, бегал по селу, пытаясь найти убийцу, которыми были все вокруг меня.

На следующий день у меня имелся список необходимой информации. Раз уж в этот раз я решил подойти к делу глобально, то нужно было разобрать само убийство – охарактеризовать по каким-то критериям и его, и самого преступника. Я ведь ничего не знал ни о типах убийц, ни об их психологии. Книжки и сериалы в этом деле были не помощники.

«Что делает убийцу убийцей? Есть ли какая-либо личностная, психологическая характеристика, свойственная убийцам? Как можно определить потенциального убийцу?» На эти вопросы ответов у меня не было. Да и ни у кого не было. «Убийцам свойственна отрешенность от общества». Мне тоже свойственна, дальше что? Я потенциальный убийца?

В течение дня я изучал все, что можно было найти в свободном доступе, но информация была до смешного размытой. Только предположения, только теория. Официальный психологический портрет нашего убийцы, разработанный следователями ФСБ, Заур заполучить не смог, но у него был свой, «самодельный» профайл. За ним я пошел в его бывший офис, чтобы встретиться с новым владельцем.

– Открыто, – раздалось из-за двери после моего стука.

– Добрый день, – поздоровался я с девушкой.

– Добрый, – ответила она и привстала, затем села снова. – Заходите.

Я вошел в кабинет, который явно преобразился. Исчезли горы бумаг, пыльные шкафы и, самое главное, тяжелый запах – пота, сигарет и пыли.

– Ого! Тут стало… – Я пытался подобрать какое-нибудь слово, которое не оскорбило бы предыдущего владельца.

– Чисто, – продолжила за меня хозяйка кабинета, улыбнувшись. Это была симпатичная девушка, покрытая хиджабом.

– И светло, и свежо. Арсен.

– Вы не узнаете меня? – Она улыбнулась еще шире.

– Я? – Приглядевшись внимательней, я действительно вроде бы узнал знакомые черты.

Она слегка хихикнула, и даже это я узнал. Будто бы видел ее раньше, но как будто и не видел. Зато точно слышал голос. По телефону.

– Айшат?

– Не прошло и часа, садись. Чай?

– Нет-нет, – ответил я и сел. – Извини, я же не видел тебя ни разу вживую. Только на фото.

– Всегда хотела узнать, что это было за фото. – Она все равно стала наливать чай.

– Не помню, мне кажется, что-то студенческое. На фоне универа или в каком-то актовом зале. В общем, я почему-то запомнил, что это было связано с учебой.

– А я тебя сразу узнала. Видела много раз по телику, и особенно то ваше дело. С убийцей… – закончила она как-то мрачновато.

– Да, было. – Я изобразил на лице улыбку.

Передо мной появилась кружка с зеленым чаем.

– Я тогда не до конца тебе поверила, а когда все всплыло…

– Да ладно.

– Я помню, ты говорил, что дело было очень тяжелое.

– Да… мы тогда знатно попотели. И потом оказалось, что ошиблись. – Я развел руками, пытаясь сохранять какой-то позитив, но это, скорее, было похоже на признание полного поражения.

– Слышала. Но вы же там много чего нашли… с этим больным парнем.

– Нашли. И до сих пор я уверен, что он был замешан. Но когда убийства продолжились, стало понятно, что тот еще на свободе.

– Ты про начальника, которого нашли в горах? – спросила она, и это был классный шанс для меня – того, каким я был раньше, – скромно упомянуть о том, что именно я первым его увидел. Правда, лучше было бы умолчать о том, что я принял мертвое тело Ахмада за главного злодея.

– Да. Потом дело взяла ФСБ, а мы все отошли в сторону.

– И чем закончилось? Ну, то есть я знаю, что его не нашли. А расследование продолжается?

– Вообще – да, но что они сейчас делают, я не знаю. Меня давно никто не вызывал, – ответил я, понимая, что убийство Каримдина придаст расследованию новый импульс.

– Понятно, – протянула она, а затем, будто пытаясь меня развеселить, с азартом в глазах продолжила: – Если честно, когда я узнала, что займу место бывшего следователя по делу о том самом убийстве, то понадеялась, что среди документов найду что-нибудь интересное, забытое.

– Особо секретные документы? – усмехнулся я.

– Да!

– Вот за ними я и пришел.

– Ага, – сказала она и достала откуда-то из-под стола пыльную папку, именно такую, как я и ожидал. – Нашла. Заглянула в первые страницы и закрыла, а потом вообще забыла. И вот спустя три года ты приходишь за ними.

– Спасибо, – сказал я и подвинул папку к себе. – А вы с Зауром знакомы? – Я спросил это, на секунду допустив, что она может быть его дочерью. Дико, конечно: все-таки город, а не какое-нибудь село N со сплошными родственными связями, но после всех хитросплетений моей судьбы я был готов ко всему.

– Нет. Созванивались пару раз.