14 сентября 1883 г. Л. А. Фредерикс докладывал управляющему делами Военно-ученого комитета Главного штаба Ф. А. Фельдману: «Относительно лиц, собирающих ему сведения, господин Ганзен заявил мне, что в Константинополе он имеет корреспондента своей газеты по политической части — лицо, давно проживающее в Турции и имеющее весьма близкие и прочные сношения в высших правительственных и военных сферах.

Корреспондентом в Вене находится бывший офицер австрийской службы, сохранивший сношения с Военным министерством, и почерпающий свои сведения от бывших своих сослуживцев и в Главном штабе.

В Берлине и германских портах его корреспондентами служат два отставных офицера датской службы»[723].

За 1883–1885 гг. Л. А. Фредерикс получил от «господина Ганзена» более 200 донесений из Германии, Италии и Австро-Венгрии. Среди полученных донесений фигурировали:

— германский план войны, выработанный на случай разрыва с Россией;

— сведения об изменении организации и дислокации прусских и австрийских войск;

— об опытах, производимых над магазинными ружьями[724].

На 1886 г. Фредериксу было выделено 3 тысячи франков в год (или 350 франков в месяц) «в виду несомненной пользы приносимой негласной корреспонденцией», поступавшей от Ганзена[725]. Стараниями военного агента в Париже была существенно укреплена негласная агентура Военного министерства России, — ведомства, признававшего, что «негласных источников у нас очень мало»[726].

Слово источник в значении ‘то, из чего берется, черпается что-либо’[727] было употреблено уже в 1073 году в тексте «Изборника князя Святослава Ярославича»[728]. Однако, в значении ‘лицо, дающее какие-либо сведения, осведомляющее о чем-либо’ источник начинает употребляться только в ХХ веке[729]. Термин же негласный агент прочно входит в разведывательный лексикон в конце XIХ в. Согласно «Отчету в расходовании сумм, ассигнованных по параграфу 6 Главного штаба» («на известное Его Императорскому величеству употребление») за 1900 год, на содержание негласного агента в Пруссии было потрачено 2250 рублей в год[730].

Негласными агентами являлись прежде всего иностранцы, привлеченные к сотрудничеству с разведкой. Кроме того, к этой категории относились подданные России в государственных и негосударственных учреждениях за рубежом, или проживающие за границей как частные лица, а также русские офицеры на должностях «прикрытия» при официальных зарубежных представительствах; в подавляющем большинстве случаев при консульствах в азиатских странах находились так называемые негласные военные агенты. На состоявшемся в 1892 г. совещании трех министров — военного, внутренних дел и иностранных дел — с целью обеспечить «своевременную и верную доставку военно-политических сведений из Германии и Австро-Венгрии» было высказано следующее мнение: «При консулах, пребывающих в наиболее важных в военно-политическом отношении пунктах, надлежит содержать негласных военных агентов»[731].

В феврале 1892 г. штабс-капитан барон Карл Станиславович Нолькен (секретарь консульства в Кенигсберге с октября 1892 г. по май 1894 г.) «уволен к статским делам с чином титулярного советника» «по случаю возложения особо секретного поручения»[732]. Подобным же образом в следующем году на должности секретарей консульств были отправлены в Будапешт Генерального штаба капитан граф Валериан Валерианович Муравьев-Амурский, в Дрезден — штабс-капитан Евгений-Людвиг Карлович Миллер. В 1896 г. секретарем консульства в Чифу (Китай) был назначен Генерального штаба полковник Константин Николаевич Десино[733].

Как уже отмечалось, с XVIII в. прилагательное негласный приобретает значение ‘тайный, секретный’. Термин секретный относился ко всему, что имело отношение к разведке. Секрет, тайна — дает «Словарь русского языка XI–XVII вв.» значение существительного секрет.[734]. «Был посол крымской у кроля и ехал назад через Волоскою землю, да с ним же ехал посол полcкой к хану и был у Василья воеводы [молдавского], и Василей де их подпоил, и они де ему все свои секреты и открыли»[735], — написал в 1651 г. в своем отчете о трехлетнем путешествии (в «Статейном списке») «Троицкого Сергия Богоявленского монастыря строитель старец Арсений Суханов», отправленный в 1649 г. в Иерусалим «для описания Святых мест и Греческих церковных чинов и пр.». Арсений, иеромонах, строитель Троицко-Сергиева Богоявленского монастыря и келарь (казначей) Троицкого монастыря, отправился в путь через Молдавию и Валахию, где молдавский воевода Василий поведал ему о выведанных им у польского и крымского послов секретах.