«Наконец сарацины сделали столько, что им удалось прогнать наших людей. Но они вернулись на галеры и заново начали атаковать. Король приказал штурмовать вражеский корабль до тех пор, пока не пустят его ко дну. Они бросились на него, таранили его так хорошо, что пробили несколько отверстий, и из-за этих дыр корабль утонул. Вот и закончилось сражение»10[857].

Амбруаз затем подчеркивает важность этого захвата: на корабле, говорит он, было восемьсот элитных турецких воинов, провизия, греческий огонь и «двести черных и мерзких змей», по словам того, кто их туда загрузил. Если бы не Ричард, делает он выводы, этот корабль накормил бы осажденных, и Акра никогда не была бы взята христианами:

«Если бы этот корабль вошел в порт, никогда бы Акра не была взята, столько средств защиты он вез. Но Господь, который думает о своих, помешал ему, а также хороший король Англии, который всегда был авантюристом в сражении»11[858].

Однако, мы это заметим, Амбруаз не говорит о личной роли короля в этом захвате, а только отзывается о нем как о начальнике, отдающем приказы. У Рожера де Ховдена роль Ричарда занимает гораздо больше места. На этот раз это он (а не моряк) обнаруживает обман этого корабля сарацинов, желавших пройти как корабль короля Франции, водрузив его флаг. Во всяком случае, так представляются моряки посланникам, отправленным королем. Но Ричард не дурак и отвечает: «Они солгали! Ведь король не обладает таким кораблем!»12[859] .Потом он отдает приказ своим солдатом атаковать и потопить корабль. После победы и потопления большинства сарацинов Ричард проявляет великодушие к своим морякам и раздает все захваченное добро.

Мы можем быть одновременно только поражены расхождениями и совпадениями этих рассказов. Расхождения заключаются главным образом в идентификации корабля и в роли Ричарда, который, вероятно, ограничился отдачей приказа о нападении, пообещав суровое наказание морякам, если они его упустят, и вознаграждением их частью добычи после захвата, доказывая свою щедрость, как и следует военачальнику, и прежде всего королю. А победа на суше должна быть присвоена полководцу, который обычно скачет во главе своих рыцарских эскадронов. Отсюда до определяющей роли Ричарда в том неравном морском сражении лишь один шаг, который некоторые хронисты преодолели маленькими прыжками.

Слава победы, при всем положении дел, пришла к королю, и он был триумфально встречен в Акре. Не переоценили ли хронисты важность этого захвата? Вероятно, Да, но стоит отметить, что арабские писатели тоже сильно сожалели об этой потере. Имад ад-Дин сообщает, что капитан корабля, увидев, что его корабль неподвижен, а сарацинские воины побеждены, предпочел потопить свое судно и отправить его вместе с пассажирами на дно, а значит, в рай13[860].

Осада Акры

Прибытие флота Ричарда, безусловно, имело огромное значение из-за увеличения числа людей, доставки продовольствия и, может, даже из-за психологической поддержки, вызванной таким долгожданным прибытием короля, его триумфальным появлением, его немедленными щедротами. Ко всем этим неоспоримым аспектам некоторые хронисты, в частности Амбруаз, добавляют несколько личных подвигов. Например, зная об осаде и используемой военной технике, он предусмотрительно приказал построить на Сицилии разборную башню, которую в нужный момент поставил в Акре. Еще на Сицилии он позаботился о том, чтобы привезли огромные круглые валуны, которые он использовал в качестве ядер для своих камнеметных сооружений14[861]. В своем желании победоносно соперничать с Филиппом Августом Ричард, будучи больным, как и он, приказал перенести себя под стены не только для того, чтобы командовать осадой, но и для того, чтобы самому в ней участвовать в качестве лучника. Амбруаз сначала приписывает это геройство королю Франции:

«Король Франции, при больших расходах, построил колесницу и богато украшенный балдахин, что привело к большим убыткам. Король сам сидел под этим балдахином и стрелял из арбалета по туркам, которые охраняли крепостные стены»15[862].

Король Англии не мог остаться в долгу даже в этом. Впрочем, отмечает Рожер де Ховден, Ричард «любил лучников и хорошо платил им». Они также были храбрыми и ловкими, и были признаны таковыми Саладином и его армией16[863]. Король, доставленный под крепостные стены, чтобы стрелять вместе с ними, совершил при этом подвиг. 6 июля 1191 года так он убил турка:

«Король Ричард был еще болен, как я вам уже .сказал: но он захотел, чтобы был дан бой под его предводительством. Он приказал приблизить ко рву чудесную повозку, на которой находились его арбалетчики, хорошо выполняющие свою работу. А он, завернутый в шелковое одеяло, приказал перенести себя под балдахин, чтобы навредить сарацинам; и своей рукой, которая была очень сильной, он много раз выстрелил из своего арбалета в башню, которую обстреливали его камнеметные машины и откуда, в свою очередь, стреляли турки. (...) Один турок, завладевший богатыми доспехами Обэри Клемента, выступил вперед с большой дерзостью; но король Ричард так хорошо выстрелил, что попал ему в самое сердце, и тот свалился мертвый»17[864].

Этот интерес к лучникам, как мы знаем, станет роковым для короля Англии в Шалю, но на данный момент он прославлен хронистами, которые видят в нем смелого и предприимчивого крестоносца.

Однако есть некоторые сомнения, что не в качестве лучника, а в качестве рыцаря Ричард совершает свои самые известные подвиги. Обо всех этих подвигах рассказывает Амбруаз. Так, в августе 1191 года после победы христиан, одержанной в Акре над Саладином, до этого считавшимся непобедимым, король шел с армией крестоносцев, которую король на этот раз сам построил в авангарде, в то время как тамплиеры обеспечивали защиту арьергарда. Сарацины по привычке начали неотступно преследовать восточный фланг. Ричард яростно атаковал их и.принес бы'.окончательную победу, если бы другие рыцари были такими же храбрыми, как и он:

«Король Англии напал в это день и завоевал большое признание; без робости некоторых, он многое сделал. Король и его люди преследовали врагов; но другие оказались ленивыми, а вечером были за это наказаны, так как если бы они