— Распорядиться насчет вина?

— Ты серьезно?

— Мы вот-вот войдем в точку, — улыбнулся адиген. — А Галилей прекрасно понимает смысл фразы: «Навести „окно“ предельно быстро!»

Генрих посмотрел на Помпилио даже не с восхищением — с обожанием.

— Я посмотрю, как дети, — решила девушка.

— Тоже правильно, — одобрил адиген и перевел взгляд на Генриха: — Это твой первый бой?

— Да, мессер.

— В таком случае постарайся ничего не упустить.

Дорофеев взялся за переговорную трубу:

— Галилей!

Едва капитан объявил боевую тревогу, Квадрига запустил первый контур астринга и прилип взглядом к ожившему кольцу «дальнего глаза».

— Ну!

Иногда, в десяти случаях из ста, границы точки перехода оказывались смещенными — в астрологических атласах использовались усредненные параметры движения планет, в силу чего координаты вычислялись с небольшими погрешностями, — и Галилей надеялся на счастливый случай. Но… Если в атласе и была ошибка, то смещение точки шло не к северу — появившееся изображение системы Свемлы оказалось плоским, да еще покрытым непонятной рябью.

— Галилей!

Квадрига знал, что времени мало, по голосу Дорофеева догадался, что ситуация хуже, чем ожидалась, но поделать ничего не мог: захват на плоской карте невозможен, второй контур попросту бы не включился. Галилей выругался, подтянул к губам переговорную трубу и хмуро сообщил:

— Мы не в точке!

— Признаться, я ожидал большего, — разочарованно произнес Нучик, не отрывая от глаз мощный бинокль. — С королевской армией получилось и эффектнее, и эффективнее.

— На «Амуше» рано заметили самолеты и быстро приняли правильное решение, — невозмутимо ответил Нестор. — Если бы хоть один аэроплан успел сбросить на цеппель бомбу, мы насладились бы незабываемым зрелищем.

— Но никто не успел.

— Нет.

— И что теперь?

— Теперь «Амуш» оставит самолеты внизу. — Нестор опустил бинокль и с улыбкой продолжил: — Как я уже говорил, барон, технические характеристики современных аэропланов оставляют желать лучшего. Нужны машины, способные быстро набирать высоту и обладающие потолком хотя бы в две-три тысячи метров.

Теоретические изыскания Гуды действовали галаниту на нервы, однако обрывать Нестора он не смел. Слушал и даже отвечал, хоть и неохотно:

— На Галане ведутся необходимые исследования.

— И неплохо было бы оснащать аэропланы хотя бы небольшими пушками, — добавил капитан «Длани справедливости». — Пулеметами цеппель не завалишь.

— Завалишь, если постараться, — не согласился Нестор. — Но стараться придется долго.

— Не забывайте, что нормальные аэропланы появились всего десять лет назад, — пробурчал Нучик. — Всему свое время.

— И нужно развивать радиосвязь, — продолжил Гуда. — Если на каждом самолете будет установлена рация, командование получит возможность управлять сражением, а не оставлять его на откуп летчикам…

— Которые неспособны справиться с плохо вооруженным цеппелем, — хрюкнул Нучик и тоже опустил бинокль. — Как долго продлится бой?

— Как только мы подойдем на пушечный выстрел, события начнут развиваться быстрее, — пообещал Нестор. И обратился к капитану: — Мы в прямой видимости. Как думаете, им понравилась «Длань справедливости»?

— Полагаю, адир, они крайне удивлены.

— Святой Альстер!

— Чтоб меня пришпа сожрала!

— Манявка спорочья…

— Мама!

Последнее восклицание бросил маленький Георг, которого Лилиан за ручку привела на мостик. Сама же девушка ограничилась другим:

— Помпилио! Что это?

— А я все думал, откуда взялись самолеты, — пробормотал адиген, поглаживая правой рукой подбородок. — Всю голову сломал.

— Сдается мне, военно-воздушный флот Герметикона только что устарел, — ошеломленно произнес Базза.

— Пожалуй…

«Длань справедливости» выскользнула из облаков внезапно, явилась лигах в пяти от «Амуша», но даже на таком расстоянии сравнение с пришпой не казалось надуманным.

«Длань справедливости» была огромна.

И грозна.

И огромна.

Две колоссальные сигарообразные оболочки — по шестьсот тысяч кубов каждая, не меньше! — соединялись открытой палубой размером с хорошее поле, с которого взлетали боевые самолеты. Орудийных платформ было немного, однако стояли на них не легкие «Марту», как на «Амуше», а дальнобойные стомиллиметровые пушки, больше подходящие для тяжелого доминатора.

А еще — настолько большие стабилизаторы, что разум отказывался воспринимать их размеры. А еще — гигантские моторные гондолы. Лопасти винтов сделали бы честь любой мельнице, но на фоне невероятного корпуса они казались мизерными. А еще — длиннющие гондолы…

«Длань» была настолько ужасающа в своем величии, что младшие принцы испуганно прижались к Лилиан. Стоящий у двери Валентин крякнул. Генрих отступил к Помпилио, а тот, в свою очередь, как ухватил себя за подбородок, так и не отводил руку, продолжая разглядывать невероятный корабль Нестора. И только Базза ухитрился стряхнуть с себя оцепенение:

— Лево руля на тридцать!

— Есть лево руля на тридцать!

«Амуш» стал стремительно забирать к востоку.

— Нам не совладать с его пушками! Нужно обойти!

Дорофеев догадался, что огромная «Длань» неспособна тягаться с «Амушем» в скорости, и не ошибся: посланный противником снаряд разорвался метрах в пятистах от спешно поворачивающего цеппеля.

— Крутой, но неуклюжий! — Базза врезал кулаком по приборной панели и схватился за переговорную трубу: — Бедокур! Самый полный! Мы уходим!!

— Не уйдут, — спокойно произнес Нестор.

— Они мчатся к точке! — завизжал Нучик. — А мы даже не развернулись!

— Мы почти развернулись, барон, — уточнил Гуда. — И скоро их догоним.

— С нашей-то черепашьей скоростью? Вы смеетесь?!

— Во-первых, им придется остановиться, чтобы создать «окно», — невозмутимо объяснил Нестор. — А во-вторых, вы совершенно забыли о самолетах.

— Э-э…

— Но вы правы, барон: во избежание подобных ситуаций, цеппели класса «Длани» должны действовать при поддержке хотя бы одного быстроходного крейсера. — Гуда сделал пометку в блокноте и деловито распорядился: — Машины на полную. Второе крыло к взлету. Носовым орудиям открывать огонь без приказа…

Точка!

Любимая! Долгожданная! Спасительная!

Изображение стало объемным. Солнце и планеты округлились, налились весом и красками, призывно засияла Сфера Шкуровича, словно намекая: бросай свой «хвостик», Галилей, соорудим интимную связь через миллиарды и миллиарды лиг, соединим через волшебное «окно» далекие миры…