Внезапно их прервало появление Деларма.

Возможно, в глубине души они и ожидали чего-то подобного — все ведь видели, как он уходил с чемоданом в руке. Деларм явился к ним при полном облачении, что сшил для него ловкий американский портной. На нем, пристегнутая пятью золотыми пуговицами, болталась темно-пурпурная хламида с отделкой золотом. На голове бородача красовался пресловутый церемониальный головной убор с белой меховой опушкой. В руках он держал белые перчатки и какой-то металлический предмет непонятного предназначения, внешне смахивавший на складной скипетр.

— Ну прямо Версаче, — съехидничала Глория.

Тина резко заявила:

— Я этого не потерплю! Над нами же смеяться будут!

Деларм протянул руку:

— Это и есть мои бумаги?

— Они принадлежат Клайву, — решительно заявила Тина, вручая их ошарашенному англичанину. — И насколько я понимаю, он все еще является их владельцем.

Клайв взял конверт и тихо сказал:

— Я ведь еще пока не обналичивал твоего чека, старик.

Физиономия у Деларма сделалась цвета его облачения.

— Опять уловки?

Вмешалась Тина:

— Я — честный делец, засим я придержу документы до тех пор, пока чек не будет обналичен. Он ведь не был обналичен, верно, Клайв? Прошу, скажите, что не был!

— В любой день, — ответил Клайв.

— В любой день? — провыл Деларм.

— В любой час, я хотел сказать. А может, и был.

— О вероломный англичанин! — возопил Деларм.

— Я позвоню в банк, — заявил Клайв. — Это и вправду слишком затянулось. Где у вас телефон?

— В прихожей, — ответила Тина.

Деларм злобно воззрился на нее:

— Никогда не думал, что настанет день…

— Я тоже — мне такого и в кошмарах не снилось.

Как только Клайв вышел, Деларм обрушился на нее:

— Вы — позор свой профессии! Вы были партнершей этого злодея!

— А вот этого ей делать не стоило, — отозвалась Глория и вышла вслед за Клайвом.

— Это все вы, женщины! Вы с самого начала препятствовали моему обладанию титулом! Вы никогда не хотели, чтобы я стал лордом!

— А вот это да, — весело согласилась Тина. — Я и мысли об этом не допускала — как представлю, что вы приметесь разгуливать по Эскому в этих дурацких тряпках и втирать моим прихожанам свою ортодоксальную чушь!

— Что-что? Да вы Антихрист!

Тина выдохнула:

— Даже не знаю, зачем я все это терплю. Вы — просто злая шутка, Деларм.

— Неужели нет конца вашему падению? Вы хоть знаете, кто я?

— Вы — никто! Ничтожество, которое хочет стать кем-то.

— Что-о? — Отдайте мне мой титул!

— Я не подам вам и куска хлеба!

— Я требую свои документы!

— Убирайтесь из моего дома!

— Это Божий дом.

— Ах, теперь вы возомнили себя Богом?

С мгновенье царила тишина. Она заявила:

— Хорошо. Спросите их с Клайва. Сколько вы за них заплатили, интересно бы знать?

— Отдайте мои документы.

— Они у Клайва. Он пошел звонить.

Тина и Деларм переглянулись. Разом посмотрели на дверь.

И услышали рев мотора отъезжавшей машины. Той самой, которую взял напрокат Деларм.

Микки вел машину по девонширским дорогам — на той быстрой, но нетряской скорости, которую могут дать лишь пузырьки шампанского в голове. Он открыл свое окно, и в салон врывался свежий ветерок, трепавший им волосы. На ярко-голубом небе светило солнце.

На затененном, с высокими откосами участке дороги они снизили скорость — им навстречу неслась машина. Притормозив, они увидели, что это Фрэнки ди Стефано и Линкольн Дин. Фрэнки окликнул их. Микки проехал было, но Стречи сказала:

— Он хочет с нами поговорить.

— Он хочет, чтобы я преподал ему урок вождения. Смотри — он едва в нас не въехал.

— Американцы всегда придерживаются правой стороны.

— Тем не менее.

Микки остановил машину. Все вылезли наружу. Микки бросил взгляд на часы:

— Мы перегородили дорогу. Скоро, скоро по ней поедет бронированный фургон с грузом золотых слитков.

Фрэнки купился на шутку:

— Серьезно?

— Или какой-нибудь фермерский фургон с грузом молодых бычков.

Лицо Фрэнки окаменело. Но в голове Микки все еще лопались пузырьки шампанского.

— Постой на солнышке, Фрэнки, — авось растаешь.

— Очень смешно. Так Клайв был в отеле?

Стречи отрицательно покачала головой:

— Боюсь, никаких следов. Ни его, ни Глории.

— Значит, они все еще вместе, — горько заметил Линкольн. — Просто прекрасно, ничего не скажешь. В первый раз женщина бросает меня на глазах у всех моих друзей.

— У вас есть друзья? — удивился Микки.

Стречи примиряюще коснулась его руки:

— Пожалуй, дальше машину поведу я. Конечно, у вас здесь есть друзья, Линкольн. Я — ваш друг. Мне очень жаль, что все так случилось.

Обнадеженный Линкольн улыбнулся ей:

— Что ж — в этой ситуации есть и свой плюс: теперь я свободен.

Фрэнки резко осадил его:

— У нас тут что — брачная контора? Мы ищем парня, который должен нам сто штук каждому. Вы что — забыли?

— Добродетельная женщина стоит дороже рубинов, — хмыкнул Микки.

— А у тебя много рубинов?

— У меня голова кругом от шампанского.

— Если не заткнешься, она у тебя закружится совсем от другого. Итак, что мы имеем: Клайва нет ни в одном из отелей, мы также позвонили этому Бэррингтону как-бишь-его — тоже ни в зуб ногой. Ну что — у кого будет следующая блестящая идея?

— Я пас, — быстро сказал Микки.

Стречи предложила:

— А как насчет преподобной Тины Гам?

К тому времени Клайв и Глория уже были в аэропорту. Клайв бросил машину на парковке и вошел в здание с таким видом, будто был его владельцем, а не тем, кто утром того же дня убегал оттуда со всех ног. Пара слов с сотрудником аэропорта — и вот Клайв и Глория поднимаются по лестнице к маленьким комнаткам для встреч, которые можно было арендовать за небольшую плату. На Глорию это произвело неизгладимое впечатление — бедняжка и не подозревала, что вряд ли кому взбредет в голову выбрать в качестве места встречи аэропорт, — но, как объяснил ей Клайв, занятые бизнесмены все время так и делают.