— Всем стоять и не двигаться!

Они и впрямь начали привлекать к себе внимание. Голос Фрэнки стал тише:

— Дело личного характера?

— Которое не имеет к вам ни малейшего касательства.

— Еще как имеет! Что, происходит, черт подери?

Деларм вздохнул:

— Полагаю, вы все еще пребываете в убеждении, что можете приобрести титул лорда Эском? Но боюсь, что он давно продан.

Фрэнки выглядел так, что вот сейчас он одним махом собьет ухмылку с его физиономии:

— И значит, вы его купили — так?

— Именно.

— Купили, значит. Да вы и половины не знаете… — Фрэнки двинул кулаком воздух.

— Когда-то мы были соперниками, — спокойно продолжал Деларм. — Но я получил от своей церкви немного денег — и теперь мы с лордом Клайвом готовы завершить сделку. — Он обозрел собравшихся взглядом триумфатора. — Понимаю, что для остальных это явилось горьким разочарованием.

— Мне все это начинает надоедать, — отрезал Фрэнки. Он свирепо посмотрел на Деларма, не замечая показавшегося на горизонте сотрудника аэропорта.

Зато его заметил Клайв. Вот он, его шанс, подумал он.

— Эти люди мне угрожают!

Паттерсон схватил его. Двое сотрудников аэропорта схватили Паттерсона. Подтянулись еще люди в униформе, завязалась драка. И посреди всего этого — Деларм; раскинул руки, точно на картине — Моисей, разделяющий Красное море, громогласно призывая собравшихся угомониться.

Один из людей в форме попытался удержать Фрэнки — но тот немедленно лягнул его и высвободился. Коренастый лысеющий пенсионер из Службы безопасности аэропорта попробовал ухватить и Микки — однако Микки только посмотрел на него сверху вниз и улыбнулся:

— Кто эти американцы?

Стречи мигом догадалась, к чему он клонит. С обеспокоенным видом втиснулась она между Микки и секьюрити:

— Милый, что случилось? Кто эти хулиганы?

Линкольна держали, хотя он громко протестовал. Глория стояла, вскинувшись, точно старушка Свобода в гавани Нью-Йорка, громко вереща, что любого, кто хоть пальцем ее тронет, привлекут к суду за нападение. Фрэнки скрутили-таки, а у Паттерсона открылось носовое кровотечение. Деларм и Клайв смылись.

У Клайва был годами отработанный навык «прогуливаться» на приличной скорости — настолько приличной, что даже Деларм, изрядно превосходивший его ростом, невольно ускорил шаг, чтобы поспеть за лордом. Они быстро миновали комнату для прибывающих.

— Чего хотел этот сумасшедший? — спросил Деларм.

— Завидовал, не более того, — ответил Клайв. — У вас есть машина?

— Да, вон стоит.

— Слава Создателю, что есть небольшие аэропорты. Все под рукой.

— Включая меня, — раздалось сзади.

Оба разом обернулись — и увидели Глорию — слегка запыхавшуюся, в меховой накидке, с маленьким чемоданчиком в руке.

— Ты едва не потерял меня, милый. Но теперь мы снова вместе.

— Я не участвую в грехе, — отрезал Деларм.

Глория мило улыбнулась — как ангел, думалось ей (хотя в эту минуту она больше походила на чертика из табакерки).

— Они ищут нас по всему аэропорту. Вы так и будете тут стоять?

Риторический вопрос. Пробираясь сквозь ряды такси, автобусов и легковушек, они наконец добрались до парковки, на которой на краткий срок ставились автомобили встречающих. Деларм извлек из кармана ключ:

— Надеюсь, вы не успели заключить сделку с кем-нибудь из остальных?

— Нет, конечно, — просто сказал Клайв, но затем добавил: — Хотя вынужден признать, что ди Стефано сделал более выгодное предложение. Полагаю, это-то и вывело его из себя.

— Лучшее, чем я?

Клайв умоляюще пожал плечами.

— На немного. Совсем-совсем на немного. Думаю, ди Стефано понадеялся, что, если он сможет хоть чуть-чуть перебить вам цену, я буду просто вынужден принять его предложение.

Деларм замер у открытой дверцы своего автомобиля:

— И вы….

Клайв обеспокоенно посмотрел в сторону здания аэропорта:

— Может, лучше обсудим это в машине?

Оставшимся в аэропорту потребовалось двадцать минут, чтобы замять скандал. Фрэнки и Линкольну сделали предупреждение, Паттерсона пришлось уложить на каталку (которая оказалась шестью дюймами короче, чем требовалось), Микки и Стречи сочли случайными прохожими и тотчас же отпустили. Их выпустили из кабинета, где допрашивали остальных, и они дожидались их у выхода.

— Нет смысла бежать, — пояснила Стречи. — Теперь, когда Клайв смылся, мы снова вернулись к тому же самому.

Микки нерешительно переминался с ноги на ногу.

— А смысл торчать тут — есть?

— Я несу ответственность за деньги. Юридически.

— Ерунда. Когда-нибудь эти придурки поймают-таки Клайва, и тебе вряд ли захочется быть рядом, когда они это сделают.

— Я не могу вот так убежать и оставить его одного.

Микки сокрушенно покачал головой:

— И зачем ты только связалась с этим ублюдком?

— У тебя у самого есть парочка подозрительных друзей.

— Вот только я с ними не сплю.

Она положила голову ему на плечо:

— Просто мне не везет на мужчин.

На это он промолчал.

Они молча стояли, всматриваясь в потоки машин. Она заговорила первой:

— Думаю, я оттого западаю на мужчин вроде Клайва, что они разительно отличаются от тех надежных, уютных и таких скучных парней, среди которых я выросла. Он не подчиняется правилам — даже не верит в них.

Микки ответил — внезапно осипшим голосом:

— Он — мошенник.

— Нет…

— А я вот вырос среди мошенников, и полжизни пытаюсь избавиться от прошлого.

— Клайв — не мошенник, он… он — аферист, наверное, — но это здорово!

— Чего ж тут здорового?

С минуту она думала.

— Ну, это так… захватывающе, что ли.

И снова они уставились на переполненную парковку.

— А ведь ты могла заниматься чем угодно, — пробормотал он.

— Того, что дает мне Клайв, нельзя купить. Можно, конечно, — но тогда это будет искусственный адреналин — всякая чушь вроде серфинга или горных лыж, — мне же нужен настоящий. — Она избегала смотреть на него. — С Клайвом я его получаю. Сполна.

— Он бросит тебя.

— Все бросают. А если не бросают, я ухожу сама.