— Мне нравится тишина этого места. Что здесь никто меня не потревожит ненужной суетой.

— А крестьяне?

— Это мелочи. Что такое полторы тысячи разумных, единственное призвание которых — обеспечить мне комфортное существование?

— Но… Госпожа, — Краш тихо вздохнул и продолжил, осторожно подбирая слова, — люди не смогут долго жить в такой изоляции. В смысле, спокойно жить, оставаясь адекватными. А через какое-то время возникнет и риск вырождения. Людям нужно окружение, даже если оно где-то там, далеко.

— А тебе?

— Я не человек. Но и мне, если честно, не очень комфортно от осознания, что вокруг прекрасный, но пустой мир.

— Вот именно, прекрасный он, пока никто здесь не появился и не испоганил!

Я ворчала, но отчасти принимала мнение фештара. И ведь были у меня мысли в этом направлении. Почти в этом. Но смертные так любят сложности! Даже когда они демоны.

— Ладно, я подумаю над твоими словами.

Краш улыбнулся, одарил хитрым взглядом и вкрадчиво протянул:

— Никто ведь не мешает тебе, Госпожа, сделать всё так, как считаешь правильным. Создать для новых жителей свои законы, заставить поклоняться, исполнять твою волю…

Вот же демоняка. С другой стороны, в чём-то он всё же прав: если я хотела, чтобы мир оставался только моим, не стоило вообще приводить сюда разумных. В таком количестве, во всяком случае. Но одной мне быстро бы стало скучно, а так скучно станет им. И если рабов я всегда могу найти новых, то вот воины… Ими я дорожила. Да и, пожалуй, так действительно будет интересней. Я отправила мальчиков создавать в мирах мои культы, так почему не сделать то же самое в непосредственной досягаемости?

Мысль настолько завладела сознанием, что я даже не заметила, как Краш ушёл. Нет, заметила, но не обратила внимания. С каждым мгновением идея казалась всё более заманчивой, а уединение… «Земли Богини» устроить несложно, отделив от остального мира мощным пологом. Или вообще создать пространственный карман и перенести в него часть материка. Для слуг сделать амулеты, а воины и так смогут без проблем проходить сквозь границу измерений. Мало ли, зачем понадобится? Хотя нет, пусть будет полог, щит. И «случайные» гости в моих землях. Если будут достаточно настойчивы в желании раскрыть тайну. Чем не пополнение в рядах рабов? Свежая кровь.

Определённо, это стоит обдумать тщательнее. Неспешно всё проработать. Завтра. А сейчас можно и немножко расслабиться. Мысленный зов, и спустя несколько минут стук в дверь. Глупая привычка, ведь раз я звала, значит, жду, да и почувствую его приближение обязательно, но раб всё равно каждый раз предупреждает о своём приходе. Ив тихо скользнул в комнату и, не дойдя до меня пару шагов, плавно опустился на колени. В одних лёгких штанах, босой. Правильно, в такое время причина вызова может быть только одна.

— Вы звали, Повелительница.

Какой-то голос у него… не такой. И эмоции. Я села в кресло, отказываясь от первоначальных планов, и протянула вперёд одну ногу.

— Сделай массаж, Ив.

Мужчина покорно передвинул коленями, придвигаясь ближе, и осторожно обхватил пальцами ступню, начиная с лёгких поглаживаний. Приятно всё же. Я следила за движениями пальцев — почти бездумно — и вдруг поняла.

— Я не чувствую в тебе больше страха.

Ив даже не вздрогнул. Ровный голос звучал безразлично:

— Я устал бояться, Повелительница. Нет ничего, что вы бы со мной уже не сделали, так что в страхе просто нет смысла. Я только недавно это понял.

Наивный мальчик… С тобой так много можно было бы ещё сделать, просто не хотелось ломать игрушку. Но, похоже, она сама сломалась. От времени. Слегка наклонившись, взяла раба за подбородок и приподняла голову, встречаясь с равнодушным взглядом. С самой малой толикой опасения на дне и бесконечной усталостью на поверхности. Что ж, гаремом придётся заняться в ближайшее время.

— Ничего? А если я верну тебе свободу?

Кривая усмешка тронула губы.

— Вы, как всегда, изумительно жестоки, Повелительница. Зачем спрашиваете, чтобы понаблюдать за моим отчаянием?

А он осмелел, надо же.

— Вспомни один из первых наших разговоров. Когда я потребовала с тебя клятву верности. Я не ломаю игрушки до конца, просто отпускаю их, когда окончательно наскучивают, Ив.

— Я… наскучил?

А сколько затаённой надежды в голосе.

— Ты почти сломался, мой хороший. Но ведь почти? Ты ещё хочешь её, свободу?

— Дааа, Повелительница.

Так тому и быть. Я не солгала ни одним словом. Раб давно искупил свою вину. Но… альтернативы ему сегодня у меня нет, а подавлять собственные желания не хочу.

— Хорошо, Ив. Я отпущу тебя. Но попрошу о последнем одолжении. Именно одолжении. Будь сегодня таким, каким нужно мне. Покорным, открытым и отзывчивым. Отринь на эту ночь неприятие моих желаний. Отдайся, в последний раз.

Я легонько провела пальцем по скуле, перейдя на бешено бьющуюся жилку виска, снова спустилась вниз, по краю челюсти, и обрисовала контур губ. Какое-то время мужчина напряжённо на меня смотрел, но потом враз расслабился и приоткрыл губы, впуская настойчивый палец внутрь. А в разуме горело желание верить, наравне со страхом обмана. Нет, Ив, я не обману.

Такой ночи у нас не было ни разу. Даже когда я полностью брала под контроль его тело, заставляя испытывать удовольствие. Сейчас же раб действительно отдавал всего себя, без оглядки, без внутреннего конфликта и осуждения реакции собственного тела. Если бы так было изначально, кто знает… Но я прекрасно понимала, что это игра против принципов. Всё-таки Ив не сломался. А вот если бы ему наутро объявили, что всё сказанное — шутка…

Нет, я не собиралась быть настолько жестокой, хоть раб и обвинял именно в этом. И был совершенно не готов, когда прямо по пробуждении — в одной постели! — протянула руку к его шее и просто сняла артефакт. Без какого-либо пафоса или напутствий. Он видел, что гибкая полоска находится в моих пальцах, но всё равно обхватил горло ладонью, желая почувствовать, удостовериться.

— Я…