Ольга чувствовала себя кошкой, в шкуру которой пытался влезть лев. Шкура тянулась и рвалась, и она подумала, что сейчас умрёт. Но этого не произошло. В какой-то момент ощутила, что страшный лев прогрыз себе путь в её тело и мозг, именно через те чёрные дыры, где когда-то была любовь, а потом поселились новосёлы-демоны. Наверное, те были не рады, что их новое уютное гнёздышко тряхнуло, как при землетрясении. Возможно, они пытались предъявить свои права, показывали справки из ЖЭКа, но жуткое вторжение вымело всех вон. Дикая сила уверенно прибывала. И она перестала быть кошкой, стряхнув с себя старую кожу вместе с кровавыми ошмётками мяса. Под ними оказалась новая плоть зверя.

Ольга поднялась. Энергия переполняла её, выходя наружу, словно пенящееся шампанское из бокала. Она подумала, что если сейчас прикажет джунглям взлететь в воздух, то, наверное, так и произойдёт.

В общем-то, она уже понимала, что произошло: теперь она Ольга — грёбаная Королева Вуду, или чего-то там у них ещё.

Свет в комнате казался ярче. Там, куда бросала взгляд, мелкие детали высвечивались, словно на экране компьютера. Увидела связку необычных бус над кучкой разноцветных камней, похожих на перепелиные яйца. Рядом в большом медном тазу лежали матерчатые куколки мужчин и женщин, выполненные весьма тщательно. Она даже различала цвет их глаз и карманы на одежде.

В этот момент в хижину кто-то вошёл.

Ольга повернулась и увидела Вадима. Но это был совсем не тот Вадим, к которому она привыкла и с которым занималась любовью. Это был другой человек, и выглядел он, мягко говоря, неприятно. На нем была чёрная длинная рубашка до пола, лицо в слабом свете тоже казалось совсем чёрным, с острым носом и скулами, пронзительно блестящими глазами и лысым черепом. Но Ольга не удивилась. Чего-то в этом роде она ожидала. И совсем не боялась.

Вадим явно не предполагал её здесь увидеть и от изумления окаменел, сделавшись похожим на жену Лота, только очень здоровую, страшную и с бритой головой.

Когда шок прошёл, стало видно, что тот злится.

— Что ты делаешь? В хижине самого сильного колдуна Карибов? — спросил тихо и как-то зловеще.

Ольга поняла, что теперь надо быть максимально спокойной. И, возможно, от её самообладания будет зависеть, уйдёт ли она отсюда сама или её с почётом похоронят затаившиеся в джунглях поклонники.

— Нет, — вроде бы невпопад ответила она.

Вадиму показалось, что девушка тоже изменилась: стала выше ростом, и волосы на голове шевелились при полном отсутствии ветра.

— Что «нет»?

— Здесь уже нет самого сильного колдуна Карибов. Он умер. Но, похоже, появилась колдунья. Тоже не слабая, — Ольга улыбнулась.

Вадим осознал, что вид улыбающейся Ольги иногда не вызывает положительных эмоций.

— Как ты попала сюда?

— Всё сложилось само собой. Он звал меня перед смертью.

— Он звал меня! — неожиданно закричал Вадим. — Ты что, думаешь, я сюда приехал кокосы околачивать? Я же к нему приехал, за «последним выдохом».

— Вонючий был у него выдох, успокойся. Мужчины многое теряют по вине возбуждённого ума, — Ольга пыталась замедлить галопом несущиеся события. — Наверняка тебе не терпится заняться со мною сексом.

— Это что, насмешка?

— Нет, лёгкое ехидство.

— И что нам теперь делать? — Вадим всё еще не мог поверить в случившееся.

— Думаю, мы должны сразиться, — объявила Ольга. — Сожжём молниями остров и устроим тайфун с цунами.

— Это опять ехидство? — подозрительно спросил Вадим.

— Это такой юмор. Представляешь, я взмахну руками, скажу заклинание и ненароком убью тебя. Сначала, конечно, погрущу. Потом сдеру шкуру и вместе с трофейной головой повешу в гостиной на стену. А гостям буду рассказывать: «…это было глухой ночью. Он выскочил из леса и пошёл прямо на меня. Здоровый такой, матёрый…».

— Смешно… Но ничего не выйдет. Сила у тебя есть, но с ней ещё надо уметь обращаться. Колдовство имеет одну сложность — слова нужно произносить в правильной последовательности, — неожиданно Вадим успокоился.

— А что будет, если сказать их в неправильном порядке?

— Я не дам тебе второй попытки. — Он осмотрел комнату, а потом сказал: — Нам следует уехать вместе.

Казалось, он принял какое-то решение.

— Иногда бываю невероятно тупа. Не мог бы ты ещё раз пояснить последнюю мысль?

— Проблема в том, что я был здесь с конкретной целью. И всё сорвалось, можно сказать, по твоей милости…

Неожиданно Ольга поняла, что всё, что сейчас происходит, — совсем не шутка. Да и спокойствие Вадима оказалось страшнее его гнева. Волнуются и нервничают те, кто сознаёт свою слабость. Вадим же сейчас был мрачно сосредоточен, и его взгляд, всегда такой расслабленный, вдруг стал жечь.

Ольга чувствовала, что физически трудно смотреть в его лицо, словно от того дул горячий и сильный ветер, возможно, к тому же пропитанный парами какой-нибудь серной кислоты. Пришла в голову мысль, что если сейчас очень быстро побежать, то через пару минут можно быть совсем в другом месте.

«Успокойся», — приказала себе. Мысли бешено скакали в голове, но одна умудрилась вылезти вперёд: «Во все времена женщины занимались одним и тем же делом — управляли мужчинами. Это совсем не трудно, — убеждала она себя. — Здесь только одна сложность: при этом надо быть живой. Надо объяснить, что всё произошло случайно. Не было злого умысла, и он не должен на меня злиться».

— Я буду сам решать, злиться мне или нет, — раздражённо произнёс Вадим.

Если он ещё умеет читать мысли, то дело совсем плохо…

Вадим продолжал:

— Мы с тобой завтра летим во Францию. Представлю тебя кое-кому. Может быть, всё, что случилось, — к лучшему. Во всяком случае, пока событие не произойдёт, трудно оценить, плохое оно или хорошее. Случайностей вообще не бывает.

В этом Ольга была с ним полностью согласна. Похоже, они начинали понимать друг друга.

Она чувствовала себя маленькой девочкой, унесённой могучим ураганом в Волшебную страну, и предстоит долгое путешествие в Изумрудный город в сопровождении Страшилы. Она взглянула на Вадима, но тот уже принял повседневный облик. Так что жизнь налаживалась. А может быть, и нет…

Лежавшие мёртвыми Андрей и Ольга неожиданно открыли глаза.

Пробуждение не было приятным. Ольга почувствовала, что реальность этого мира ощущается намного грубее: спину неприятно холодил жёсткий пол, болью отозвалась неудобно подвёрнутая рука. Вновь застучавшее сердце осторожно включалось в работу, словно не было уверено, что очередная передряга позади. По телу побежали многочисленными уколами тысячи иголок. Это кровь находила себе дорогу. Под крестец забрался ёж. Поворочавшись там, он отправился в путешествие вверх по позвоночнику и сгинул где-то в районе шеи. Сведённые мышцы отчаянно противились возвращению к жизни. Боль в спине ушла, но появилась в запястье. Пока она обдумывала, равноценный ли это обмен, всё прошло, но закружилась голова.