которое становилось сильнее и если его не сдержать, то оно, подобно землетрясению, могло сотрясти меня, сотворив трещины в защите и позволив эмоциям вырваться из-под контроля.

– Поэтому отдыхаем, ужинаем и готовимся к наступлению ночи, – закончил Цецилий, не принимая никаких возражений.

– Но, наставник, третий год… – всё же произнёс Ной, который аккуратно оглянулся, ища поддержку в глазах остальных.

– Что «третий год»? – довольно холодно переспросил Цецилий.

– Кх-кха. – Ной прочистил горло. – Их нет, они пропали. И раз третий год обучения не справился, то мы…

– Мы не знаем всех обстоятельств, но они, скорее всего, пока живы. – В больших голубых глазах наставника клубились мысли, словно грозовые тучи наподобие тех, что неотвратимым роком надвигались на нас. – Иначе бы к этому месту стремительно стекались воины.

– Почему вы так считаете? – спросил кто-то, пока я с острым вниманием наблюдала за Цецилием.

– У некоторых родов есть способы узнать сразу же, если их чадо падёт, – быстро произнёс учитель, явно показывая, что не желает развивать эту тему.

Он имел в виду магические печати? Или артефакт?

Я о таком не слышала. У меня ничего подобного не имелось. Но… Я обвела взглядом полукруг, который неосознанно сформировали вокруг учителя молодые даэвы и поняла, что как минимум одна четверть присутствующих точно знала о чём речь.

«Ясно», – молчаливо смирилась я.

– Мысль напоследок, подумайте об этом, пока будете отдыхать и готовиться к ночи, – продолжил Цецилий, отвлекшись на то, чтобы по-детски сдуть короткую прядь русых волос со своего лба. – Следов сражения нигде не видно, но мы точно знаем, что третий год шёл этой дорогой, им некуда было деться. Значит, их каким-то образом взяли в плен так, что они даже не вступили в бой.

Коэн выглядел бледным, стоя за плечом Люция. Казалось, ещё немного, и его стошнит. Винсент Рок же вёл себя совершенно отлично от того, каким он был в любое другое время. Его руки лежали на груди, брови были сведены к переносице, а сам див на каждое предложение наставника сосредоточенно кивал. Тёмно-русые, слегка вьющиеся волосы подрагивали в такт этому движению.

– До того как стемнеет, подготовьте несколько версий случившегося.

– Наставник, а вы знаете ответ?

– Нет, – качнув головой, произнёс наставник и, не став вводить никого в заблуждение, добавил: – Я озадачен и буду биться над этой загадкой так же, как и вы. – Несмотря на то что Цецилий, очевидно, признавал свою некую некомпетентность, от этого его образ совершенно не пал в глазах. Наоборот, спокойствие наставника и его самообладание вызвали волну уважения. – Помните, версий может быть несколько, возможно, хотя бы одна из них окажется верна. Тогда вы сможете быстро сориентироваться и воспользоваться тем шансом, который невольно оставили вам ваши сокурсники.

Слушая столь внимательно наставника, а после заготавливая магические печати и протирая мечи, сидя на камнях, покрытых высохшим и пожелтевшим мхом, под звук нарастающего дождя, скрытые от него под навесом скалы, никто из нас даже не предполагал, что всё окажется впустую и мы попадем в ловушку, оказавшись в западне ещё до того, как сумеем это осознать.

– Пс-с-с-с, – раздалось над ухом. Я сидела с тряпицей в руках, заставляя лезвие Туманного сверкать.

– Что ещё за «пс-с-с-с»? – озадаченно отозвалась я.

– Это я так привлекаю твоё внимание. – Люций опустился на корточки совсем рядом со мной.

– Пс-с-с? – с ещё большим сомнением протянула я, впервые сталкиваясь с такой попыткой меня позвать.

– Я кое о чём подумал, – тем временем едва слышно произнёс Люций, пододвигаясь вплотную ко мне. Столь близко, что ещё немного, и мы могли столкнуться носами. Запустив ладонь в рукав мантии, он выудил наружу несколько листов, краем глаза я заметила чернильные линии – на бумаге уже были начертаны магические печати.

Капли дождя за спиной Морана падали редко – звонкими, сочными звуками разбиваясь о камень.

– Что это?

– Совместные печати, – прошептал он. Я едва подавила порыв воровато оглянуться, чтобы убедиться, что никто их не видит. Но Моран держал листы предусмотрительно перевёрнутыми. – Я заучивал каждую, которую мы находили. Считаю, что для нашей ситуации может подойти три.

– Они не сработают, – проговорила я, неодобрительно смотря на печати. В охоте и любом сражении нельзя полагаться на случай. Если существовала даже малейшая возможность того, что магический знак тебя подведёт, или ты не помнишь его начертание достаточно точно – то использовать их не следовало. Но Люций, видимо, считал иначе.

Моран поднял на меня долгий испытывающий взгляд. Его глаза цвета свинца были почти такие же, как небо, только ярче и глубже. Я отчего-то сглотнула и заколебалась.

– Сара Сорель, припоминаю, что ты сама мне как-то говорила, что никогда не знаешь, что именно спасёт тебе жизнь…

Мне или показалось, или в голосе Люция звучал укор. Таким тоном поучают ребёнка. Но я привыкла, что обычно подобным образом говорила как раз я, и это в первые секунды ввело в ступор.

– Вдруг в решающий момент мы всё же со всем разберёмся. – Его светлые прохладные пальцы коснулись внешней стороны моей ладони. Я отдёрнула руку, словно меня ужалила пчела, а Туманный едва не упал с моих коленей на землю.

Сердце вновь застучала где-то в горле.

Если Морана и задела моя реакция, то виду он не подал. Но я заметила, как смотрели на нас остальные, привлечённые внезапным шумом.

– Всего их три. Вот эта печать, у которой линия в центре напоминает змею… – тем временем продолжил Люций.

– Она замедляет время. Я помню, – перебила, покорившись его идее и игнорируя взоры остальных. Глядя на сложное сплетение линий, я примерно понимала, сколько Моран потратил времени, чтобы запомнить символ. Название же печати было довольно голословным, ведь время она не замедляла, ничто на это не способно. Этот знак, скорее, на короткий срок словно увеличивал силу даэвов, повышая реакцию, от этого, казалось, будто мир вокруг замедляется. По крайней мере, так сообщалось в книге.

Ни одна привычная нам печать не действовала подобным образом. Все они были довольно однобоки, и зачастую их свойство оказывалось завязано только на стихии.

– Замечательно, Сорель. – Это Люций сказал довольно громко. А меня неожиданно кольнуло эмоцией чьей-то зависти.

Нахмурившись, я кивнула.

Вторая печать в руках теневого дива оказалась менее полезной – она ослепляла. И в том числе даэвов на некоторое время, если не прикрыть глаза, а вот нечисть она навсегда лишала способности видеть. По словам Морана, знак в буквальном смысле должен был полностью выжечь им глазные яблоки. Тварь определённо станет более неуклюжей, но она всё ещё будет чуять плоть.

– А третья рассеивает тьму… – Его горячее дыхание