и ставшие черными волосы и немного измененные для большей мужественности черты лица. Мирам! Насмешливый взгляд больших синих глаз забыть просто невозможно!

Я так изумилась, что замерла на месте и, по-моему, открыла рот.

Мирам улыбнулся и сразу же направился прямиком ко мне. Его движения были пластичными, словно у хищника, а во взгляде горела решительность и самоуверенность.

— Привет, — промурлыкал он, останавливаясь непозволительно близко около меня. — Я скучал…

Последние слова он произнес шепотом, но парни уже заметили, что мы ведем себя странно. Кто-то даже засвистел, а следом послышались стандартные пацанские подколы, которые я по привычке постаралась проигнорировать.

— Ты… ты… — пробормотала я с трудом. — Что ты здесь делаешь, да еще и в таком виде?

Мирам немного наклонил голову в бок и еще шире улыбнулся.

— Тебе больше нравилась моя прежняя внешность?

Ласковый голос с соблазнительными нотками, заигрывающий взгляд: Мирам опять за старое! Но я уже новая! Больше я не поведусь на все это!!!

Демонстративно вздернув подбородок, я окинула его холодным взглядом:

— А кто вы? Мы разве с вами знакомы?

Мирам наигранно закусил губу, заставляя меня вдруг вспоминать вкус его страстных поцелуев, и я мгновенно ощутила, что он сейчас пробует меня ментально «читать». Ага, подсознательное возбуждение он уже считал и нагло ухмыльнулся. Я же разозлилась, пытаясь сейчас самым натуральным образом его наказать: за отлучку, за равнодушие и полное отсутствие вестей. Решительно захлопнула перед ним свой разум, заставив его немного поморщиться от неприятных ощущений, и с вызовом посмотрела в его глаза.

Мирам быстро вернул лицу самоуверенное выражение, подмигнул мне и снова повернулся к парням…

Что ж, стоило признать, что учитель из него вышел замечательный. Он легко завладел вниманием кадетов и смог не раз поразить их своими ментальными способностями.

Правда, звали его почему-то мистером Аримом, и я поняла, что он снова присвоил себе чужое имя…

Обманщик!

Когда занятие закончилось, и парни начали покидать аудиторию, я намеревалась тоже демонстративно уйти, но Мирам бесцеремонно схватил меня за руку и просто не отпустил.

Я повернулась и взглянула на него с притворным недоумением.

— Что? — сделала вид, что не понимаю.

— Моника, не уходи…

Странно, но в его голосе разом исчезли и насмешливость, и несерьезность.

Но я была слишком обижена, чтобы среагировать на это.

— Что вам нужно, мистер АРИМ? — я подчеркнула его очередное имя.

— Это не совсем обман, хоть ты в этом и уверена, — словно прочитав мои мысли, произнес Мирам. — Мое имя здесь и сейчас — Мирам Арим. Немного упрощенное от Мирамиил Синоарим. Так что я честен…

— А лицо? — киваю на измененную внешность.

— Это мелочи, — ухмыляется Мирам, но почти сразу же становится снова серьезным. — Моника. Я пришел. К тебе. Я не мог раньше, правда. Но я помнил о тебе каждый иширский день!

— А не судьба была просто передать весточку, а? — вырвалось у меня вдруг то, что накипело. — Тебя не было четыре месяца!!!

Я не заметила, как перешла на крик.

— Прости меня, — пробормотал Мирам искренне. — Я… исправлюсь…

И он решительно шагнул ко мне, сгребая в объятия. Нет, я совершенно не собиралась вдруг таять лужицей перед ним. Вот правда не собиралась. Но растаяла…

Я даже не поняла, когда он успел поймать мои губы. А когда ощутила ласковый поцелуй, то мое тело (да и душа, что уж там таить) меня откровенно предали.

Я набросилась на Мирама с такой жадностью, что он вздрогнул, как будто пронзенный электрическим током. Нежность стремительно переросла в яркую страсть, и Мирам неожиданно застонал, выдавая пик своего восторга.

— Моника! Как же мне тебя не хватало!..

Сил ответить на его реплику тоже не хватило, до и рот был серьезно занят и не хотел останавливаться…

Резко открылась дверь, и в аудиторию завалилась свистящая толпа ребят.

— Я говорил??? Я говорил??? Я выиграл пари! — закричал один из них.

— Гоните мой выигрыш! — крикнул другой.

— Мисс Риналетто! Вы — огонь! — просвистел третий под смех и галдёж неугомонной молодежи.

Я замерла, а потом стремительно отстранилась от Мирама, густо краснея от дикой неловкости. Мирам же, кажется, даже бровью не повел.

— Эй, парни! — бросил он насмешливо. — Если вы все так дружно возвратились, может проведем пару тестов на закрепление изученного материала?

— Э-э, нет! — закричали кадеты. — Мы уже уходим!!! А вы продолжайте, продолжайте!

И под взрывы смеха, толпа ребят покинула аудиторию.

Мирам мгновенно оказался рядом, схватил меня за руку и переместился… в оранжерею.

— Ты что делаешь? — прошипела я на него, оглядываясь. — Тебя же камеры вычислят. Как потом объяснять будешь???

— Не волнуйся, — улыбнулся он. — Главное начальство знает, кто я такой…

Мы постояли молча какое-то время, а потом Мирам уже серьезно взглянул в мои глаза.

— Моника, я должен сказать тебе кое-что… — он смотрел на меня с примесью нежности и надежды. — Ты знаешь, что мое положение при королевской семье зоннёнов было не простым. Я нес ответственность за своих племянников после смерти их отца. Но сейчас… я думаю, что сделал уже достаточно для них, и пришло мое время… просто пожить. Дорогая Моника, не согласишься ли ты разделить со мною эту мою жизнь?

Я недоверчиво смотрела в его лицо и от смущения немного сыронизировала:

— Это предложение руки и сердца?

Моя кривая ухмылка, правда, оказалась жалкой.

— Да, Моника! Ты станешь моей суньшейной?

Я вздрогнула и посмотрела на него долгим, немного испуганным взглядом. Кто такая «суньшейна», я уже знала. Невеста!

Я нервно сглотнула. В то, о чем говорил Мирам, трудно было поверить. Может, это очередная шутка?

— Я не шучу, — словно читая мои мысли, проговорил он. — Давай бросим всё! На базе сейчас мой личный звездолет. Он полностью приготовлен для длительных и далеких путешествий. Технологии зоннёнов давно опередили Ишир, и, как ты понимаешь, перед нами открыта не одна галактика. Мы можем с тобой путешествовать в другие звездные системы или посещать уже известные планеты. Всего одно слово — и мы с тобой ТОЛЬКО ВДВОЕМ полетим, куда захотим…

Его голос опустился до чарующего шепота, а лицо опять приблизилось к моему. Я снова нервно сглотнула, чувствуя себя обездвиженной жертвой перед огромным мощным удавом. Только вот жертве безумно нравилось быть таковой…

— Ладно, — пробормотала я не своим голосом, чувствуя, что от моих обид и противления не осталось и следа, — я… согласна…

А потом меня закружил вихрь его рук под обоюдный счастливый смех…

***

Макс