сегодняшнего события на трассе верит. И вот это убивает больше всего.

- Что ж ты за гнида такая? – замечает, что Ярослав уже давно стоит на ногах и наблюдает из-под опущенных ресниц за его реакцией. – Сколько раз тебя стоит предупреждать? Не понимаешь… По хорошему никак. Презираю хитрожопых. А ты именно такой.

- Андрей, пойдем. Пускай он проваливает. – Катя пытается повиснуть на руке и помешать. Снова оттолкнул. На это раз сильнее. Не стоит сейчас его трогать.

Сцепились. Ярослав ниже ростом, да и по силе уступает, но Андрей хорошо помнит его подляны. Драться честно тот никогда не любил. Нанес удар первым, вложившись со всей силы. Правую руку пронзила острая боль. Намахался ею сегодня предостаточно.

От удара Когут грохнулся на землю.

Сзади послышался приглушенный крик, и Андрей почувствовал, как Катя повисла на шее. На этот раз посмотрел на неё. Холодно. Лучше бы её здесь не было.

- Прошу! Умоляю, не трогай его. Он только этого и добивается. – а вот это лишнее. Ему сложно понять такую тревогу и бесится от этого ещё сильнее.

- А ты? Чего добиваешься ты? Почему не признаешься, что моя семья подослала к тебе тех уродов, что сегодня тебя практически уволили, а не ты ушла сама? Я похож на дурака? – девушка отрицательно замотала головой. - Нет? Спасибо! Я заеб**ся всё узнавать последним.

- Откуда ты знаешь? – в глазах скользит удивление, а потом, осмысленный огонек.

- Не важно! Уйди! – разомкнул сцепленные на шее руки. - Ему есть за что ответить. Я отпи**ю его в первую очередь за сестру. За тебя трогать не буду, раз так рвешь задницу.

За это время Ярослав поднялся, сплевывая кровь.

- Ты как всегда, привык всё решать с помощью кулаков, – он потянулся к карману брюк и достал телефон. – Смотри, а я могу заблокировать твою жизнь одним звонком.

- Давай! Посмотрим, успеешь ли ты им воспользоваться.

Такое заявление смешит. Ярослав даже моргнуть не успел, как Андрей с раскрутки выбил долбанный телефон.

Да ну нах… Масленникова снова встала между ними. Старается отпихнуть его, сдвинуть с места. Умышленно выдерживает её напор, хотя и больно.

- Андрей! Смотри, это такая игра. Он специально цепляет тебя. Не сходи с ума.

Возможно. Но ему плевать.

Катя скользит ладонями по торсу, надавливает на ребра. Он недвижим. Только прикусил изнутри щеку, пытаясь удержаться на ногах. Не получается. Злость вперемешку с острой болью доводит до того, что Андрей чисто на автомате освобождается от источника неприятных ощущений, отшвырнув девушку с такой силой, что она отлетела в сторону. Сукааа… Заметив, что перегнул палку, возненавидел себя. Хотел броситься к ней и просить прощенья за опрометчивый поступок, но Ярослав не дал.

- Бравооо, Волков, ты настоящий сын своего отца… Пошел по его следам.

- Что? Что ты сказал, сука? Повтори!

Всё было совсем не так. Мать хорошенько приврала на суде, добиваясь развода и наострив лыжи в лучшую жизнь. Андрей до сих пор не может простить матери такой клеветы. А такие, как Ярослав, этим пользуются.

Парни снова вошли в ближний бой. С годами Ярослав поднабрался опыта. Некоторое время удачно парировал удары и даже нанес парочку в ответ. А потом, вдруг остановился и опустил руки.

Андрей и не думал останавливаться. Правило – лежачего не бьют, тут не работало. Бьют и ещё как.

- Твоя мать… правильно сделала… что съеб**сь. Катюха, подумай, тебя ждет аналогичная жизнь… Правда, тебе не привыкать.

Андрей сорвался. Как тогда, со Стасом. Не было времени задаваться вопросом, почему вдруг Ярослав прекратил отбиваться, нечего не делает, а лежит на земле, сжавшись в комок и  прикрывает голову.

- Я убью тебя, сука, убью. За всё… - хрипел Андрей, склонившись над окровавленным лицом ударив ещё раз. – За твою подлость. Слышишь? За всю ту х**ню, что ты проворачиваешь за моей спиной. Я всё знаю!

- Прекратиии…

Крик отчаянья резанул по ушам. Слышится громкий плач. Этот звук оглушил. Чувствует, как мимо проскальзывает гибкое тело, по которому они едва не увалил сгоряча.

Катя припадает к Ярославу, пытаясь поднять.

Неприятно наблюдать за её действиями. Но злость постепенно угасает. Ярослав получил заслуженно.

- Ну что ты стоишь? Помоги! – закричала Катя. - Его нужно отвезти в больницу.

- Оставь его. С ним всё в порядке. Парочка ушибов и возможно, переломов. От этого ещё никто не умирал. Сам доедет. За меня он не проявил такого беспокойства. – злился, замечая её тревогу не к тому. - Я домой. Ты со мной? - на полпути к машине Андрей остановился. Именно сейчас она должна доказать свои чувства.

- Ты шутишь?

С недоумением наблюдает за её попытками вызвать скорую. Пускай не едет. Пускай эта сука помучается как можно дольше.

- Давай не будем! Ему нужна помощь!

- Даже и пальцем не поворошу... – пускай не ждет от него такого жеста. Только не к Ярославу. Улыбнулся уголками губ, представив, где мог оказаться сам, если бы не вовремя подоспевший Витек. Всё болит внутри, едва ноги передвигает. А тут… Трагедия прям. Обойдется.

Даже не оборачивается. Садиться в машину и уезжает.

Как всё достало. Не хочет думать, что у неё могут быть ответные чувства. Нет. Их нужно гнать подальше. Потому что тогда наступит крах всему. И ему в том числе.

Проезжает квартал, бездумно пялясь в окно. Ладно, хрен с Ярославом. Если он сейчас отпустит с ним девушку, то не просит себе никогда. И дело тут не в человечности. Да ему пофиг, положа руку на сердце. Тут дело в ней.

Что это за любовь такая, когда постоянно приходиться переступать через себя?

Дождавшись удобного участка дороги, Андрей развернулся и поехал в обратном направлении. Мимо промчалась скорая помощь. Не к Когуту? Так и есть. Пропускает её, притесняясь к обочине и со скрипом на душе наблюдает, как Ярослава поднимают на выдвижную каталку. Лицо Кати плохо видно. Чёрт! Уже жалеет, что оставил. Гнев в таких вопросах плохой советчик.

Ярослав однозначно накатает заявление. Иначе никак. И на работе возникнут серьёзные проблемы.

За Катей закрываются двойные двери. Андрей уезжает первым. Хочет перехватить её у больницы и объясниться за свой поступок. Ведь и она хороша. Какого хрена лезла под руку? А если бы ударил  конкретно? Запросто мог. Что тогда?

- Прежде всего успокойся! – произнес, пробивая гулким голосом толстый слой давящих мыслей. – Успокойся.  -