Праздник начался.

И в школу, конечно же, никто не пошел.

— Спасибо, — шепнула я Эвену, когда мы всем семейством переместились в гостиную. Миль расставляла чашки с чаем, Анни нарезала огромный шоколадный торт на куски.

— Ты хорошо придумала, — отозвался парень. — Сразу две проблемы решили.

— Это да, — протянула я, задумчиво прищурившись.

Две проблемы-то мы решили. Но одна из них была лишь вытекающей. Нужно разобраться с главным источником, а не водить хороводы во избежание.

Именно потому ближе к вечеру, когда Генри предложил поиграть в шарады, Эвен убежал в гильдию, а Мия с Анни дрожали над готовым платьем и ждали посыльного, я начала собираться.

— У вас все получится, — в который раз произнесла я, заглянув напоследок к девочкам в мастерскую. — Платье шикарное.

И тут я не солгала.

Наряд, который мы создали общими усилиями, в самом деле оказался невероятно красивым. Переливающаяся на свету ткань, утонченная вышивка и огненный рисунок создавали ощущение изысканности и дороговизны. Жена главы аукционного дома должна быть довольна.

— Ты куда-то уходишь? — уточнила Мия, нервно покусывая губу.

— Да.

— Не дождешься с нами посыльного? — пытаясь взять себя в руки, пробормотала она.

— Это не самое важное, — успокоила я их. — Будем ждать вестей от заказчицы.

— Ты не успокаиваешь, — нервно хихикнула Мия.

Анни все это время молчала. Но судя по тому, как мяла в руках край своей юбки, нервничала не меньше напарницы.

— Девочки, — я улыбнулась, — посмотрите на это платье. Если бы вы увидели его в витрине лавки, что бы сказали?

— Что оно… красивое? — несмело предположила Анни.

— Дорогое, — подала голос Мия.

— А я бы сказала, что оно божественное, — подмигнула я им. — Все будет отлично.

Я бы хотела с ними дождаться посыльного. Поддержать, подбодрить. Но выбирать не приходилось. И потому уже через каких-то двадцать минут стояла в прихожей дома лорда Митчела.

Остин любезно открыл мне дверь, предложил кофе, от которого я, конечно же, попросту не могла отказаться. Попросил немного подождать.

— Ярослава? — Волдер спустился по лестнице спустя несколько минут ожидания.

— Привет, — я выдохнула и протянула ему ту вещицу, что захватила с собой из дома.

— Что это? — граф поравнялся со мной и инстинктивно протянул руку, коснувшись чернильницы.

— Не узнаешь? — удивилась я. — Не пропадало ли ничего из твоего кабинета?

Лорд Митчел нахмурился, покрутил в руках чернильницу. Его брови поползли вверх, он поднял на меня глаза и застыл с открытым ртом.

— Но вначале я бы хотела поговорить, — подвела я итог. — У меня есть несколько вопросов. И к тебе, и к… твоей сестре.

— Хорошо, — Волдер не стал спорить, все еще с удивлением поглядывая на чернильницу, которую я ему выдала. — Кофе?

— Остин уже варит, — нервно улыбнулась я. — Спасибо.

— Хорошо, — повторил мужчина. — Тогда пойдем. Познакомлю тебя с Мираникой, только… кхм, как бы это сказать… Остров ее изменил. Очень.

Я не знала его сестру «до», так что мне не с чем было сравнивать. Да и явно травмирующий опыт проживания на острове в роли пленницы не мог не нанести отпечаток на личность. Готовилась я к самому худшему.

Волдер жестом предложил подняться на второй этаж, провел коридором к самой дальней двери и так же жестом попросил подождать снаружи. Медленно приоткрыл дверь в практически полностью погруженную во тьму комнату и сделал первый шаг.

— Мираника? К нам гости.

— Твоя художница? — тихий и скрипучий голос. — Хорошо.

Лорд Митчел шире открыл дверь, пропуская меня внутрь небольшой комнаты, где из освещения было лишь слабое пламя в камине.

Плотные шторы на окнах не пропускали ни единого луча заходящего солнца. А из мебели имелись лишь небольшой столик и пара кресел у того же камина. Сестра Волдера устроилась в одном из них, забравшись на сиденье с ногами и укутавшись в теплый плед. Женщина дрожала.

Даже в таком скудном освещении несложно было отметить болезненную худобу, темные пятна на щеках и руках, блеклые тонкие волосы, которые, кажется, слишком долго не знали расчески.

— Мне больно на свету, — каркающим голосом проговорила женщина, будто оправдываясь.

— Меня зовут Ярослава, — невпопад отозвалась я, мысленно пристыдив себя за разглядывание пострадавшей от рук инквизиции чародейки. — Мне очень приятно познакомиться.

Мираника расхохоталась кашлем и тонкой рукой махнула в сторону свободного кресла.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я осторожно прошла к предложенному месту, села на край, будто собиралась сбежать в любую минуту.

— Ярослава хотела поговорить с нами и задать волнующие ее вопросы, — тихо произнес Волдер, шагнув следом и остановившись у спинки моего кресла.

И от его близости стало как-то спокойнее. Не так тревожно, что ли.

— И о чем же хотела спросить твоя художница? — Мираника смотрела прямо на меня большими темными глазами, но будто не видела вовсе.

— Я… — голос резко осип, и мне пришлось брать себя в руки. — Не касаемо всего этого дела, я бы хотела узнать… Мираника, вы случайно не встречали на том острове женщину по имени Ильза?

Это был опасный вопрос. Волдер по-прежнему думал, что Ильза — моя сестра. Не знаю, в курсе ли Митчел, куда она пропала, но хочется верить, что не подставлю своим вопросом детей. Я обязана выяснить хоть что-то о настоящей матери Нетты, Лайна и Эвена. Пусть младшая и говорила, что чувствует, будто мамы нет в живых. Но… если существует хоть какой-то шанс. Или просто воспоминание, которое я потом смогу передать детям о родной маме…

— Ильза, — Мираника покатала это имя на языке. — Ильза-а-а. Не знаю. Не слышала о такой. Нам редко удавалось встречать других. Нас всех держали как зверей.

Она криво усмехнулась и уставилась в пустоту справа от меня. Волдер мягко коснулся моего плеча и ободряюще сжал пальцы.

Ну да, я ведь спросила о сестре.

— Точно! — Мираника воскликнула, буквально подпрыгнув на месте, чем до чертиков меня напугала. — Ильза! Да, знала такую!

— И?..

— Она и года не продержалась, — безэмоционально отозвалась она. — Слишком слабая. В последние годы инквизиция тащит даже тех, у кого всего капля силы.

У меня болезненно сжалось сердце. Значит, Нетта была права.

Пальцы на моем плече стали тверже. Волдер будто старался передать мне все свое сожаление через прикосновение.